Юность "Аэлиты"

Именно 2 апреля 1997 г. Тимашев и Баронов считают днем рождения своего пока основного достижения - компании Aelita Software. За 1997 г. им удалось напродавать утилит на $200 000, в 1998-м - на 1,5 млн. "Мы научились выпускать на рынок хорошие программные продукты. Баронов стал одним из лучших в мире программистов, а я стал классным маркетологом", - говорит Тимашев. А потом начался интернет-бум, и любому американцу, написавшему полпрограммы на бейсике, тут же предлагали зарплату от $50 000 в год. Поэтому Баронов перебрался в Санкт-Петербург и создал подразделение разработки, а Тимашев остался в США с группой продавцов и маркетологов.

В 2002 г. в Aelita Software появились сторонние инвесторы. "Мы привлекли их не из-за денег, - говорит Тимашев. - Наш годовой оборот тогда превышал $15 млн, а в банке лежало $8 млн наличных". Предпринимателям нужны были три вещи, рассказывает он. Во-первых, они хотели поставить на бизнес своеобразный знак качества. Во-вторых, нужен был сторонний взгляд. В-третьих, хотелось расширить связи в отрасли.

Для всех этих целей фонд Insight Venture Partners подходил идеально. Скотт Максвелл, в то время операционный директор Insight Venture Partners, а ныне управляющий партнер венчурного фонда Open View Ventures, познакомился с Тимашевым в конце 2001 г. "Мы искали объекты для инвестиций и связались с создателями Aelita Software", - рассказал Максвелл.

Aelita Software получила $10 млн в обмен на чуть больше трети акций.

К 2004 г. Aelita Software оттеснила двух своих ближайших конкурентов и вплотную приблизилась к лидеру сегмента - компании Quest Software. Но в Aelita работало 300 программистов в Москве и Санкт-Петербурге, а в Quest - всего 100 человек в Канаде. Aelita делала больше программных продуктов и быстрее выпускала их на рынок.

"Нас купили, потому что боялись, что мы их опередим", - говорит Тимашев. В 2004 г. недавние конкуренты ударили по рукам: Aelita Software была продана за $115 млн.

Insight получил $47 млн. "Разумный возврат на инвестиции, - говорит Максвелл. - В среднем, компании, в которые мы вкладывали, приносили нам пятикратный возврат. В данном случае коэффициент составил 4,7".

Баронову и Тимашеву досталось около половины всей суммы ($57,5 млн). Примерно год Тимашев проработал в компании Quest. А потом отправился в свободное плавание. Его новое увлечение - небольшой венчурный фонд, названный по первым буквам имен создателей ABRT. "Мы многому научились у Insight и хотели бы работать по их принципам, т. е. отыскивать в России софтверные компании в стадии роста, помогать им деньгами и советом, а потом находить для них стратегического инвестора", - говорит он.

По образу и подобию

Поэтому первым делом Тимашев и Баронов начали искать компании, бизнес-модель которых похожа на Aelita Software. Другими словами, программный продукт должен разрабатываться в России, но быть конкурентоспособным на мировом рынке. Суммарный объем фонда ABRT - около $10 млн. Примерно половина уже вложена, рассказывает он. В портфеле фонда в основном софтверные компании - Acronis, InvisibleCRM, Amust Software, Veeam Software. Последние две были созданы самими Тимашевым и Бароновым. Но есть и поисковая система нового поколения Quintura, и социальная сеть на базе мобильной связи.

Яков Садчиков, президент Quintura, познакомился с Тимашевым летом 2005 г. "Я отправил ему презентацию, и на первой же встрече мы нашли общий язык, - говорит Садчиков. - Через месяц мы съездили в Санкт-Петербург к Баронову и тогда же ударили по рукам". "Мы вкладываем собственные деньги, поэтому и решения принимаем быстро", - говорит Тимашев.

Фонд ABRT стал первым внешним инвестором проекта, рассказывает Садчиков. Но менее чем через год пришла помощь с Запада. В 2006 г. визуальный поисковый сервис Quintura поддержал венчурный фонд Mangrove Capital Partners, знаменитый успешными инвестициями в Skype. Баронов и Тимашев в общей сложности вложили в Quintura $0,5 млн, отмечают участники сделки. Говорить об отдаче пока рано. Мы верим в успех, но только года через три станет ясно, каков его размер, говорит Садчиков. "К счастью, у нас понимающие инвесторы", - отмечает он. Тимашев считает, что на 80% судьба проекта будет решена уже через год.

В международной практике нижняя граница размера венчурного фонда - $100-150 млн, говорит Илья Балашов, заместитель директора департамента альтернативных инвестиций "Альянс Росно Управление активами". Чтобы быть успешным, фонду недостаточно поддерживать 3-4 проекта. Ведь заранее понятно, что не все проекты будут успешны. Если же проектов 10-15, то начинает работать статистика и успешные проекты могут уравновесить неудачные, отмечает он.

Еще одно возможное препятствие на пути венчурных капиталистов в России - дефицит людей, способных сформулировать бизнес-идею и довести ее до логического завершения, считает Балашов.

Дело вовсе не в бизнес-идеях, убежден Аммосов из Минэкономразвития. Дело в том, что успех не делается в вакууме. В США есть вся необходимая инфраструктура: "бизнес-ангелы", венчурные капиталисты, сообщества предпринимателей, спрос на продукцию предпринимательских фирм, различные варианты выхода из инвестиций. В России ничего подобного пока нет, заключает Аммосов.