Рост корпоративного долга: инструмент развития или дорога к кризису
В экономике России много денег, но она все сильнее зависит от внешних заимствований. Правительство с опережением графика расплачивается с западными кредиторами, но место суверенного долга занимает корпоративный.
За последние два года внешний госдолг, включая
денежные обязательства власти, сократился
со $105,6 млрд. до $49 млрд., а объем частных
обязательств возрос со $108,9 млрд. до 260,7 млрд.
Отношение корпоративного долга к ВВП
составляет сейчас около 25%. Это
незначительный показатель на фоне стран
Юго-Восточной Азии, где внешние
заимствования частного сектора достигают
40–60% ВВП. Но динамика впечатляет и внушает
некоторые опасения.
ПО ДАННЫМ Международного валютного фонда,
Россия — один из самых активных
корпоративных заемщиков в регионах Европа,
Ближний Восток и Азия. На долю РФ и
Казахстана приходится до 40% общего объема
внешних частных займов. Аналитики ИК «Тройка
Диалог» обращают внимание, что рост
внешнего долга российских банков и
корпораций опережает динамику ВВП, то есть
компании привлекают заимствования быстрее,
чем наращивают производство. «Экономика
все сильнее зависит от внешних
заимствований, при том что сальдо текущих
операций в последние годы стабильно
превышает 10% ВВП», — отмечают эксперты. За
минувший год долги банков увеличились с $50,1
млрд. до $101,2 млрд., а компаний — со $125 млрд.
до $159,5 млрд.
Чем
вызван стремительный рост корпоративных
обязательств? Российские компании
находятся в стадии активного развития,
требующего капитальных вложений. Но
возможности внутреннего финансового рынка
ограниченны и не позволяют привлечь
средства, необходимые для реализации
крупных проектов и сделок. По словам
аналитика ИК «Ренессанс Капитал» Алексея
Моисеева, до сих пор самое крупное разовое
размещение рублевых облигаций составляло 15
млрд. рублей (Внешторгбанк). На Западе же
компании могут привлекать миллиарды
долларов на более выгодных условиях.
Начиная с 2003 года долговой рынок стал разделяться.
Крупные корпорации перенесли
заимствования на внешние рынки, а на
внутреннем остались компании второго и
третьего эшелона. Серьезным стимулом для
расширения внешних займов стало повышение
суверенного рейтинга, снизившее стоимость
кредитов для корпораций, в первую очередь с
госучастием. На «квазисуверенных»
заемщиков приходится половина всего
частного внешнего долга.
В
условиях падения доллара и укрепления
рубля компаниям выгоднее занимать в валюте,
тем более что ставки в долларах ниже, а
сроки и объемы кредитования — больше. Как
утверждают экономисты ИК «Тройка Диалог»
Евгений Гавриленков и Антон Струченевский,
именно политика агрессивного укрепления
номинального рубля стимулировала рост
частных заимствований. Но смогут ли банки и
корпорации обслуживать долг в случае
снижения курса рубля? А оно вполне вероятно
в среднесрочной перспективе как результат
стабилизации цен на нефть и сокращения
сальдо торгового баланса. «ЦБ, укрепляя
рубль, приучал экономику к обильным
вливаниям заемного капитала, которые
неминуемо сократятся, если прекратится
рост номинального курса российской валюты.
В результате может замедлиться
экономический рост», — пишут Гавриленков и
Струченевский.
ИХ
КОЛЛЕГИ настроены более оптимистично. «В
развивающихся странах отношение внешнего
корпоративного долга к ВВП заметно
превышает показатель РФ, а ситуация с
госдолгом значительно хуже», — говорит
экономист Альфа-банка Наталья Орлова. Долги
наших корпораций сконцентрированы — не все
могут занимать за рубежом под низкий
процент. Речь идет примерно о 50 крупных
заемщиках, многие из которых принадлежат
государству. Государство, уверена Орлова,
постарается поддержать их
платежеспособность.
«Основной
вопрос: как будут использованы кредитные
средства, — отмечает Алексей Моисеев. —
Очевидно, в случае с экспортно-ориентированной
компанией результатом заимствований
должен стать рост экспорта. Важно и
качество управления долгом. Но сегодня
ситуация принципиально отличается от 90-х
годов, когда компании занимали на Западе,
что спекулировать на внутреннем рынке».
Антон
Табах, аналитик по стратегии и банковскому
сектору ФК «УралСиб», рассуждает так: есть
хороший и есть плохой долг. С одной стороны,
есть долгосрочное долговое финансирование
под низкий процент — то, что осуществляют
Сбербанк и ВТБ, с другой — краткосрочные
синдицированные кредиты, которые небольшие
банки привлекают для финансирования
потребительских кредитов и операций на
фондовом рынке. Здесь действительно
кроется опасность. Если количество
невозвратов по кредитам превысит
критическую величину или случится обвал на
рынке, у банков могут возникнуть трудности
с погашением и рефинансированием долга.
Поэтому правительство Казахстана, где
задолженность банковского сектора
приобрела угрожающие масштабы, ограничило
допустимый объем заимствований банков 300%
собственного капитала. В России в отдельных
банках объемы долга достигают 150–200%
собственного капитала.
Возможные
риски связаны с пиками платежей. По словам
Табаха, пики выплат по внешнему частному
долгу приходятся на 2010-й и 2013–2014 годы. Если
в этот период будет неблагоприятная
внешняя конъюнктура и снизится курс рубля,
у должников могут возникнуть проблемы.
БОЛЬШУЮ
опасность для экономики может представлять
рост долгов госкомпаний, занимающих
сегодня 55% рынка еврооблигаций. В первую
очередь это риски низкой эффективности
использования кредитов. Но есть и правовые
неопределенности. Что будет в случае
дефолта «Газпрома», на который приходится
14% всех заимствований? Долг компаний с
госучастием называется квазисуверенным.
Кредиторы закладывают суверенную гарантию
в ставку (отсюда для госкомпаний она такая
низкая и составляет 6–7%), подразумевая, что,
если что-то случится, государство придет на
помощь. Но юридически ответственность
государства не закреплена и в
международной практике не было прецедента
дефолтов по квазисуверенному долгу.
«Тройку
Диалог» особенно беспокоит долговая
нагрузка подконтрольных государству
нефтегазовых компаний. Совокупный долг «Газпрома»
и «Роснефти» достиг $56 млрд., превысив объем
внешних гособязательств. Добыча нефти и
газа в долгосрочной перспективе вряд ли
будет увеличиваться быстрее, чем на 3–4% в
год. И если цены на энергоносители
стабилизируются, рост прибыли корпораций
может оказаться недостаточным, чтобы без
ущерба для развития обслуживать внешний
долг, ставка по которому будет не ниже 7%
годовых, полагают эксперты и заявляют о
неэффективности финансовой политики
правительства. Высокие налоги в нефтяном
секторе вынуждают компании привлекать
внешние заимствования. В результате эффект
стерилизации доходов от продажи нефти в
Стабфонде с лихвой компенсируется ростом
корпоративного внешнего долга. При этом
проценты, которые государство получает,
вкладывая средства Стабфонда в бумаги
класса ААА, намного ниже стоимости заемного
капитала для частного сектора. Как считает
«Тройка», вопрос о снижении налогов на
нефтяников будет поднят по мере того, как
долговая нагрузка на госкомпании начнет
представлять опасность.
Впрочем, по
мнению нефтяных аналитиков, до этого еще
очень далеко. Долговую нагрузку на
российский нефтяной сектор нельзя назвать
чрезмерной. По оценкам аналитика МДМ-Банка
Надежды Казаковой, отношение чистого долга
к привлеченному капиталу основных нефтяных
компаний составляет 10% в 2006 году и 10% в 2007-м.
Средний уровень этого показателя для
глобального нефтяного сектора — 25–35%.
Высокий уровень задолженности у «Роснефти»
(40%) и «Газпрома» (20%) объясняется
приобретением активов: «Роснефть» купила «Юганскнефтегаз»,
а «Газпром» – «Сибнефть», «Новатэк» и долю
в «Сахалине-2». Эти активы являются
прибыльными, и ожидается, что компании в
течение 5 лет смогут постепенно гасить
задолженность.