— Как все описанные шоковые сценарии скажутся на российской банковской системе?

— Ответ на этот вопрос дает сводный опережающий индикатор (СОИ) системных банковских кризисов. Критический порог для нашей банковской системы — превышение уровня этого индикатора отметки 25 процентов, что означает более чем 50−процентную вероятность системного кризиса, вызванного макроэкономическими причинами. О приближении прошлых кризисов СОИ сигнализировал достаточно четко. Перед системным кризисом 1995 года СОИ достиг уровня 25 процентов. Кризису 1998 года предшествовал рост СОИ в 1997−м до уровня 37 процентов. Перед кризисом 1995−го наибольший рост продемонстрировали риски ликвидности. В 1997−м наблюдалось быстрое увеличение всех видов рисков.

Возникновение в прогнозный период, до 2010 года, системных кризисов банковского сектора возможно лишь в исключительных обстоятельствах. А вот угроза локальных кризисов вполне реальна. Их возможными очагами могут стать банки, сильно зависящие от операций на рынках розничного кредитования, корпоративных облигаций, акций, недвижимости. Это связано с опережающим ростом рисков на данных рынках.

Сценарий «жесткой посадки» предполагает наиболее сильные нагрузки на устойчивость банковской системы, причем как в момент шока, так и в последующий период. В момент шока такие нагрузки связаны преимущественно с уменьшением денежного предложения из-за сжатия сальдо торгового баланса и краткосрочного оттока капитала. Это приведет к падению ликвидности. Кроме того, возможно некоторое ступенчатое понижение курса рубля, что создаст проблемы для отдельных банков с «короткой» валютной позицией, а также с высокой долей валютных кредитов населению и неэкспортным предприятиям в активах.

Сами по себе эти нагрузки вряд ли приведут к возникновению системного банковского кризиса. Но при наложении их на сильные политические или информационные шоки, затрагивающие банковский сектор, такой результат не исключен. В этом случае наиболее вероятный вариант кризиса — системный кризис ликвидности с элементами локального кризиса валютной задолженности. Приблизительная последовательность развертывания такой ситуации: нехватка ликвидности у отдельных банков и на межбанковском рынке — неплатежеспособность этих банков по обязательствам перед клиентами — бегство клиентов и вкладчиков, распространяющееся на более широкий круг банков, — массовая неплатежеспособность банков. В сценарии «мягкой посадки» более интенсивно идет нарастание кредитных рисков. При этом варианте развития мировой экономики ожидается наиболее значительный приток внешних заимствований в российский нефинансовый и банковский сектор. Это приведет к более быстрому росту долговой нагрузки и одновременно будет стимулировать расширение внутреннего спроса. Спрос будет в значительной мере покрываться за счет ускоренного расширения импорта, чему поспособствуют достаточно высокие темпы укрепления рубля. Все это будет означать более активное расширение потребления и инвестиций при более медленном росте доходов. Последствием реализации такого сценария станет прогрессирующая «голландская болезнь», сопровождающаяся усилением финансовых дисбалансов. Наиболее сильно дестабилизирующее влияние такого развития событий проявится в послешоковый период.

Угроза локальных кризисов вполне реальна. Их возможными очагами могут стать банки, сильно зависящие от операций на рынках розничного кредитования, корпоративных облигаций, акций, недвижимости

Кризис на развивающихся рынках предполагает столь же значительную, как и в сценарии «жесткой посадки», нагрузку на устойчивость банковской системы в момент шока. Однако в последующий период уровень системных рисков становится наиболее низким среди шоковых сценариев. Тем не менее он растет. Ключевым фактором рисков станет падение ликвидности банковской системы, вызванное масштабным оттоком капиталов. Однако в дальнейшем, благодаря увеличению экспортных поступлений, ликвидность достаточно быстро восстановится. И тогда на первый план выйдут кредитные риски. Поэтому в случае возникновения в момент шока системный кризис с наибольшей вероятностью будет кризисом ликвидности. Если кризис возникнет в конце прогнозного периода, то, скорее всего, это будет кризис плохих долгов. Только в одном из рассмотренных сценариев — «жесткой посадки» — в условиях инерционной политики монетарных властей уровень рисков к концу прогнозного периода вплотную приблизится к критическому порогу: 23 процента против пороговых 25. В этом случае вероятность системного кризиса банковского сектора, связанного с макроэкономическими причинами, уже к 2010 году достигнет уровня около 50 процентов.

— Можно ли избежать кризиса?

— Можно в значительной степени снизить шоковое воздействие в том случае, если монетарные власти будут проводить адекватную антикризисную политику. Это прежде всего более высокий уровень рефинансирования банков со стороны ЦБ. Необходимо изменить и сам характер рефинансирования, дополнить существующие схемы еще двумя конструкциями. Во-первых, кредитованием под залог нерыночных активов. То есть просто под залог кредитов предприятий. Сейчас такая схема предусмотрена, но очень усложнена и практически не действует. Она предполагает кредитование на короткие сроки и под очень короткие кредиты. Пока банк собирает документы, срок кредита — предмета залога может закончиться. Кроме того, эта схема требует поручительства со стороны третьего, неаффилированного банка. В условиях обостряющейся конкуренции в банковском секторе получить такое поручительство довольно сложно. Если будут придуманы какие-то более простые схемы, по крайней мере отменено требование поручительства и удлинены сроки рефинансирования и сроки кредитов, под которые они выдаются, появится новый канал для реального и оперативного поддержания ликвидности банковской системы.

Вторая схема, которую мы предлагаем, — беззалоговое рефинансирование. Например, опосредовано через какие-то высоконадежные банки. ЦБ может открыть кредитную линию на эти банки, а они уже через механизм межбанковского кредитования могут эти средства перераспределять. Как один из вариантов беззалогового кредитования можно рассматривать и предоставление стабилизационных кредитов. Сейчас это какая-то невнятная процедура, которая не поставлена на поток, не формализована и по существу зависит от волевого решения чиновников. Мы предполагаем выработать стандартную схему, при которой банк может привлечь кредит под прозрачную и работоспособную программу стабилизации.

Другой важный элемент антикризисной политики — менее жесткая курсовая политика, менее интенсивное укрепление рубля. Такая политика поддерживает доходы предприятий, конкурирующих с импортом, а также оперирующих на внешних рынках. Как следствие, она тормозит рост кредитных рисков.

— Вам действительно представляется реальной кардинальная смена сегодняшней политики монетарных властей?

— Не берусь оценивать. Если нет — значит, будем развиваться в рамках инерционного сценария и двигаться в сторону системного банковского кризиса.

По нашим оценкам, увеличение объемов рефинансирования хотя бы на треть по сравнению с инерционным сценарием дает очень значимый положительный эффект. Даже при наихудших внешних условиях в случае активной монетарной политики системные риски оказываются ниже, чем в наилучшем при инерционной. Иначе говоря, адекватная антикризисная денежно-кредитная политика способна практически полностью нейтрализовать негативный эффект от внешнеэкономических шоков.

Это хорошо, но, к сожалению, недостаточно. Как показывают наши оценки, денежно-кредитная политика не может «отменить» инерционное нарастание кредитных рисков, обусловленное устойчивым дисбалансом между доходами с одной стороны и потреблением и инвестициями с другой. В лучшем случае она может несколько затормозить, но не способна предотвратить их нарастание. Кредитные риски остаются тем самым паровозом, что с ветерком везет банковский сектор к системному кризису. К счастью, ехать еще достаточно долго. Однако если среднесрочная тенденция увеличения общесистемных рисков сохранится, то даже без чрезвычайных политических и информационных поводов вероятность системного кризиса после 2010 года превысит 50 процентов.

— Что может сыграть роль спускового крючка?

— Когда происходит системный кризис, факторы риска начинают складываться. Шок, связанный с одним фактором, ведет к активизации другого. Такой кризис, в случае его возникновения через четыре-пять лет, будет иметь комбинированный характер, соединяя в себе черты как кризиса ликвидности, так и кризиса плохих долгов, а для отдельных банков — кризиса валютной задолженности. Исходным импульсом для его развертывания могут стать проблемы с ликвидностью, потери от изменения валютных курсов, от операций с ценными бумагами и кредитами отдельных банков. Возможна такая последовательность событий: масштабные непогашения по кредитам, размещенным отдельными системообразующими банками, — неплатежеспособность данных банков по своим обязательствам — бегство клиентов и вкладчиков, распространяющееся на связанные с «инфицированными» банки, а также похожие на них по своему профилю — неплатежеспособность более широкого круга банков — финансовые проблемы у более широкого круга компаний и домашних хозяйств вследствие замораживания средств в неплатежеспособных банках — новые непогашения по кредитам — массовая неплатежеспособность банков.

— Как же избежать такого развития событий, если инструменты антикризисной монетарной политики в данном случае бессильны?

— Наше исследование показало, что степень восприимчивости банковской системы к таким рискам достаточно сильно зависит от уровня институционального развития страны. Банковские системы государств, относящихся к более высокой категории, отличаются большей устойчивостью к рискам, могут выдерживать больший объем диспропорций. Пример тому — развитие США в последние шесть лет. Для того чтобы в среднесрочной перспективе избежать кризиса, нам нужно перейти в следующую категорию, которая подразумевает другой уровень институционального развития.

Речь идет о коренной трансформации институциональной среды банковского сектора, подразумевающей и новое качество контроля за рисками, и повышение качества и технологичности процесса оценки рисков и принятия инвестиционных решений, и опирающийся на эти факторы иной уровень доверия к банкам со стороны клиентов, монетарных властей и самих банков. По этим параметрам российский рынок должен приблизиться к уровню среднеразвитых стран ОЭСР. Иначе, при отсутствии действительно качественных изменений развития банковского сектора, вероятность кризиса за пределами 2010 года превысит вероятность бескризисной динамики.