— В краткосрочной перспективе вступление в ВТО никак не скажется на косметической отрасли.
— Вступление России в ВТО будет для нашей текстильной отрасли однозначно негативным событием.
— Вступление в ВТО — это правильно. Да, многие наши компании проиграют
— ВТО — это ошибка! Я хочу встретиться с Путиным! Ваш журнал может мне в этом помочь?...
Тимур Горяев, генеральный директор концерна «Калина»:
— В краткосрочной перспективе вступление в ВТО никак не скажется на косметической отрасли. Таможенные тарифы и регулирование остаются на прежнем уровне. Состав и количество игроков останутся прежними. Думаю, сходная картина будет и в других отраслях. Даже если где-то изменятся тарифы, эти изменения будут в пределах плюс-минус десять процентов. Это вообще незначительно, для любой отрасли. Да и усиление конкуренции вряд ли что-то изменит. Маленькие компании испытывают сложности не из-за конкуренции, а из-за недостаточной эффективности собственного бизнеса.
Если же рассуждать в долгосрочной перспективе, то это явление крайне положительно для всей страны. Атмосфера бизнеса, правовое поле в России станет лучше. Вообще вступление в ВТО больше отразится не на бизнесе, а на госаппарате, на законодательной базе России. После вступления в ВТО в стране будет изменено двадцать тысяч нормативных актов! Это необходимо сделать — в России стихийно формировались законы: часть осталась из советского прошлого, часть формировалась в последние годы. Все это привело к непредсказуемости бизнеса в России, к многочисленным лазейкам в законах, многочисленным барьерам. Вступление в ВТО поможет снять разные глупые ограничения, сократить количество инстанций. Это приведет к более свободному перемещению бизнеса, денег.
Юрий Яблоков, генеральный директор компании «Нордтекс»:
— Вступление России в ВТО будет для нашей текстильной отрасли однозначно негативным событием. Дело в том, что предполагается снизить пошлину на текстильную продукцию и готовые изделия. Если до недавнего времени стоимость импортной ткани за счет пошлины увеличивалась на семь-восемь процентов, то после вступления в ВТО она будет увеличена всего на два—четыре процента. То есть на четыре-пять процентов импортные ткани подешевеют. На некоторых конкурентных рынках, например на рынке полиэфирных тканей, это может привести к перераспределению долей. А вот на рынке постельного белья вступление в ВТО особенно не отразится, поскольку четыре-пять процентов в стоимости этого продукта незначимы. Позитивных последствий вступления в ВТО я не вижу. Даже в плане повышения эффективности. Сегодня все компании, которые способны на это, и так занимаются оптимизацией бизнеса. Что же касается компании «Нордтекс», то вступление в ВТО не окажет существенного влияния на наш бизнес. Мы уже несколько лет продаем свою продукцию в Европу и конкурируем там с Китаем, не имея никаких преимуществ в виде таможенной пошлины. Это говорит о том, что стоимость нашей продукции конкурентна.
Вадим Бахтов, директор по общественным и корпоративным связям мебельной компании «Шатура»:
— О перспективах вхождения в ВТО пока можно говорить очень обобщенно. Одномоментное обнуление пошлин на импорт готовой мебели однозначно приведет к краху отечественной мебельной индустрии. По большому счету плюсы от вступления в ВТО получат те российские производители мебели, которые ориентированы на экспорт, а таких в России единицы. Для остальных, в том числе для «Шатуры», обнуление пошлин приведет к росту конкуренции. У нас в России, по сути, еще не сложились настоящие национальные мебельные сети. До последнего времени экспансия западных сетей на российский рынок была во многом ограничена их более высокими издержками, прежде всего из-за импортных пошлин. Если же цена на импортную мебель будет снижена в связи с обнулением пошлин, иностранцы захватят рынок. Потому что остальные ключевые преимущества у них есть: это огромные финансовые ресурсы, возможность десять—пятнадцать лет работать с нулевой рентабельностью, большой опыт работы на рынке, развитый маркетинг. Российские же компании, с учетом наших высоких процентных ставок, инфляции и прочего, проиграют им, несмотря на сопоставимое качество продукции.
Если сегодня мебель в России производит несколько тысяч компаний, то после обнуления пошлин их может остаться несколько десятков. Это будут компании, которые успели создать узнаваемые бренды, розницу. После вступления в ВТО должно происходить постепенное снижение пошлин. Остальным компаниям нужно время, чтобы выровняться в возможностях с иностранными игроками. Рынку нужно примерно пять-шесть лет для создания отечественных мебельных сетей. Если снижение пошлин будет постепенным, то на российском рынке сложится оптимальное соотношение западных и отечественных производителей.
Константин Карманов, директор по корпоративным связям компании «Май»:
— После вступления России в ВТО ввозная пошлина на готовый чай будет снижена с двадцати до двенадцати с половиной процентов — этого сегодня добиваются Индия и Шри-Ланка. Со своей стороны, наше правительство уже подготовило встречное решение об обнулении с 1 января 2007 года ввозных пошлин на сырье — нефасованый чай. Если это постановление не потеряется в коридорах власти, то после вступления страны в ВТО российские производители чая будут чувствовать себя нормально, на равных с иностранными производителями. Крупные компании, такие как наша, уже конкурентоспособны с иностранными — «Орими Трейд», Unilever, которая имеет здесь собственное производство, и прочими. Мелким компаниям придется трудно. Таких игроков очень много: сегодня более трехсот компаний в России фасуют чай.
Валерий Покорняк, генеральный директор компании «Алтан»:
— Вступление в ВТО — это правильно. Да, многие наши компании проиграют. Российские компании в целом — несильные игроки, потому что они молодые. У них нет опыта настоящей конкуренции. Если говорить о макаронной отрасли, то для нее вступление страны в ВТО хорошо. Сегодня в отрасли присутствуют только российские компании. Появление крупного иностранного игрока заставит наши компании резко изменить бизнес: усилить технологии, рекламу, продвижение. Очевидно, что вступление в ВТО ускорит консолидацию отрасли.
Покупатель однозначно при этом выиграет — многие товары и услуги станут значительно дешевле. Еще один плюс от вступления в ВТО: у нас многие рынки самостийные. Нередко игроки устраивают междусобойчик, по ценам договариваются. Вхождение в ВТО может свести на нет это явление: правила будут единые, правильные, международные. Наша компания уже давно «правильная». У нас нет серых схем, налажен западный аудит, дистрибуция по западному образцу и так далее. Если говорить о будущем, то я не думаю, что какие-то отрасли в России умрут после вступления страны в ВТО. Очевидно, что это заставит наших производителей заняться рутинной работой: улучшить вооружение, дистрибуцию, но прежде всего увеличить производительность труда и капиталоотдачу, минимизировать издержки. Они высоки у нас, причем высоки не только коррупционные издержки, но и внутренние. Отсюда такие высокие цены на российские товары. Только ВТО может это исправить. Конечно, в том, чтобы отхватывать доли рынка, переигрывать конкурентов, куража больше, чем в том, чтобы заниматься внутренней кропотливой работой. Нам-то нравится больше спекуляцией заниматься, получать сто процентов годовых. Если каким-то компаниям не удастся сделать свой бизнес эффективнее, тоже ничего страшного: пусть продают его. Вон сколько молодых следом идет.
И еще момент, почему нам не надо бояться ВТО. Западные компании нас самих боятся. Только транснационалы рискуют приходить сюда, потому что они не могут не прийти. В основном американские и европейские компании увлечены своими рынками. Чтобы кто-то особенно рвался в Россию сегодня? Я вот, например, не стремлюсь в Индию и Китай, хотя это реально хорошие рынки. И потом, не забывайте, в Европе не много предпринимательского духа — они подустали уже. У русских его куда больше.
Андрей Младенцев, генеральный директор компании «Нижфарм»:
— В целом я оцениваю это событие позитивно. Фармацевтическая отрасль готова к усилению конкуренции гораздо лучше, чем, например, нефтяная, газовая, энергетическая или банковская. Потому что мы давно работаем в условиях довольно интенсивной конкуренции: более семидесяти пяти процентов фармацевтического рынка занимают иностранные игроки.
После вступления в ВТО слабые игроки, которые не внедряют западные стандарты качества (GMP), или вовсе прекратят свое существование, или переориентируются исключительно на выпуск биологически активных добавок. Таких компаний сегодня на рынке более половины, хотя объем их продаж относительно невелик. Для потребителей это хорошо, поскольку снижается риск столкнуться с негарантированным качеством продукта. Производители, которые внедрили в производство стандарты GMP, получают возможность экспортировать свой продукт, расширить бизнес. Еще один плюс вступления в ВТО — после уравнивания стандартов сократится количество инстанций, которые компаниям приходится проходить для сертификации своего продукта.
Елена Васса, дизайнер и совладелец компании Vassa & Co:
— ВТО — это ошибка! Я хочу встретиться с Путиным! Ваш журнал может мне в этом помочь? Я хочу ему сказать, что те, кто сегодня ведет переговоры о вступлении в ВТО, ничего не знают об одежном рынке. Они говорят, что одежной индустрии не существует в стране. А вот мы между тем создали свой бренд, который успешно конкурирует с иностранными. Есть и другие компании, которые идут по этому пути. Но чиновники ничего об этом не знают. Они давно не живут в России! Мы сможем завтра достойно конкурировать на международном рынке по качеству, но по издержкам — нет. Мы работаем полностью на импортном сырье, комплектующих, оборудовании. И изменить здесь ничего нельзя. Потому что соответствующих отраслей в России нет. В последние годы у нас появился шанс, мы научились справляться с конкуренцией. Сейчас опять будет откат. Это отмечают все эксперты, кроме российского правительства. Они записали Россию в категорию сырьевых стран, которые не производят никакой добавленной стоимости!
Оксана Критикова, директор по корпоративной политике группы агропредприятий «Ресурс»:
— Я даже не сомневаюсь, что международные корпорации не упустят столь лакомый кусочек, как российский рынок агропродуктов. Их появление значительно усилит конкуренцию, что приведет к многократному увеличению расходов отечественных компаний на поддержание рыночных позиций. Самые крупные игроки АПК к открытию российского рынка перед импортом стали готовиться довольно давно. Мы также к этому готовились, в частности покупали активы и выстраивали вертикально интегрированный холдинг. За последние два года число предприятий, входящих в «Ресурс», было увеличено почти до тридцати (элеватор, комбикормовые заводы, птицефабрики и прочее). Сложности будут, но конкуренция стимулирует к развитию.
В целом отечественное животноводство до сих пор имеет неконкурентную себестоимость и низкое качество продукции. По итогам 2005 года, 42 процента сельхозорганизаций были убыточны, уровень рентабельности сельскохозяйственного производства составил лишь 7,6 процента. Решение этих задач лежит в плоскости стимулирования эффективного агропроизводства, которое достигается обновлением основных фондов и формированием нового поколения управленцев в сегменте АПК. Именно этим нужно было бы заняться государству, чтобы сохранить внутреннее агропроизводство. А наш национальный проект развития АПК ориентирован лишь на ускоренное развитие животноводства, стимулирование малых форм хозяйствования в основном за счет выдачи мелкотоварному производству кредитов, обеспечение доступным жильем молодых специалистов. Между тем среди причин, объясняющих низкие темпы роста российского сельского хозяйства, наиболее существенной является равное субсидирование убыточных и рентабельных хозяйств и беспроцентное кредитование мелких производителей. Беспроцентное кредитование личных подсобных хозяйств является вовсе не мерой развития АПК, а скрытой формой социального пособия, тормозящей конкурентное перераспределение рынков и собственности.
Александра Андрунакиевич, генеральный директор Российского союза кожевников и обувщиков:
— Мы очень обеспокоены условиями вступления России в ВТО, принятыми для обувной и кожевенной отрасли. При подготовке условий речь шла о снижении пошлины на обувь примерно на пять процентов в течение пяти лет. Сейчас к нам просочилась информация (она все еще не открыта официально) о том, что речь идет о гораздо большем снижении, причем переходный период сокращен до трех лет. Кроме того, пошлины на обувь из Китая снижены гораздо больше, чем на европейскую: Китаю удалось выторговать себе гораздо большие преференции, я полагаю, что речь идет не только об обуви, но и о других товарах народного потребления. Все это ставит российских производителей в сложные конкурентные условия, поскольку издержки на производство обуви в Китае гораздо ниже.
Очень опасная ситуация сложилась с кожевенным сырьем. Пошлины на вывоз сырья для кожевников снижаются очень быстро, в течение трех лет, и очень намного, почти в три раза. Внутреннему производству и без того не хватает сырья, а теперь мы и вовсе открыли рынок сырья для Европы. После того как нам стали известны условия вступления в ВТО в отношении наших отраслей, возникло ощущение, что легпромом просто пожертвовали ради каких-то других вещей, и мы стали разменной монетой в политической игре.
Сергей Сорокин, генеральный директор компании «Егорьевск-обувь»:
— Мы пока чувствуем себя готовыми к открытию границ — у нас сложился хороший бренд (детская обувь «Котофей». — «Эксперт»), круг постоянных покупателей, нас любят и знают. Но, конечно, мы будем внимательно следить за ситуацией — если почувствуем, что проигрываем дешевому импорту, то просто будем строить фабрики в Китае, а производство внутри России развивать дальше не будем.
Анатолий Милюков, исполнительный вице-президент Газпромбанка:
— Думаю, после встпуления в ВТО мало что изменится, поскольку российский банковский сектор переговорщики отстояли: филиалы иностранных банков в Россию не допущены. А конкуренция с дочерними структурами западных банков и сейчас есть. Конечно, российским банкирам надо наращивать капитал, чтобы противостоять экспансии. Но ничего нового мы здесь не увидим.
Андрей Лапко, вице-президент Банка Москвы:
— Не стоит ожидать от этого события каких-то сиюминутных эффектов, да и драматизировать ситуацию не стоит. Мы отдаем себе отчет в том, что надо интенсивно развиваться и диверсифицировать свой бизнес: наращивать капитал, развивать точки розничных продаж и увеличивать кредитный портфель. Мы не связываем программу развития банка со вступлением России в ВТО, но учитываем возросший уже сейчас уровень конкуренции с иностранными банками. Наверное, какое-то, отнюдь не радикальное, влияние мы почувствуем, но не сейчас, а через год-полтора.
