В российском бюджете может появиться новая статья расходов — на благотворительность. Минэкономразвития подготовило законопроект, предлагающий бизнесу поддерживать науку, образование и здравоохранение через фонды целевого финансирования. Опробовав этот механизм на предпринимателях, чиновники готовы применить его к государственным деньгам.
Тимур и его команда
Понятие благотворительности появилось в постсоветской России на заре становления рыночной экономики вместе с другими атрибутами эпохи накопления капитала вроде финансовых пирамид, отдыха на Канарах и контрольного выстрела в голову. На первых порах государство, у которого в бюджете катастрофически не хватало денег не то что на поддержку культуры и искусства, но даже на выплату зарплат и пенсий, активно способствовало благородным порывам новоявленных бизнесменов. Закон позволял предприятиям выводить из-под налогообложения деньги, перечисленные на содержание детского приюта или музея. Но вскоре эту кормушку прикрыли, обнаружив скрывающийся под маской милосердия практически тотальный уход от налогов, причем без всякой пользы для нуждающихся.
Постепенно благотворительность перешла в разряд добровольно-принудительных услуг, оказываемых бизнесом местным администрациям. Крупные компании под лозунгом «если не я, то кто же» строили детские сады, асфальтировали дороги и спонсировали футбольные команды на территории вокруг своих заводов и фабрик. Регионам, обделенным промышленными объектами, оставалось только завидовать своим более удачливым соседям.
Активная фаза благотворительности, более известная как социальная ответственность бизнеса, началась в 2003 году после дела ЮКОСа, когда от предпринимателей помимо налоговых отчислений в бюджет стала требоваться регулярная демонстрации того, что они здесь не только зарабатывают деньги, но и принимают близко к сердцу нужды страны и чаяния простого народа, доходчиво разъясняемые им, коммерсантам, руководителями этого народа.
Справедливости ради надо отметить, что ЮКОС занимался благотворительностью чуть ли не больше всех российских корпораций, но это не спасло ни саму компанию, ни ее руководителя. Тем не менее именно этот путь был выбран российскими бизнесменами как наиболее действенный способ доказательства любви к родине. Олигархи покупали яйца Фаберже, картины Малевича и брали на содержание целые безнадежно дотационные регионы. Одно время даже шли разговоры о введении некоего подобия церковной десятины.
Опасаясь пересмотра итогов приватизации, некоторые особенно осторожные личности предлагали единовременно выплатить в бюджет 10% от стоимости активов как компенсацию за покупку предприятий по, мягко говоря, заниженной стоимости. Но тут выяснилось, что больше пока никого сажать не собираются, и тема социальной ответственности бизнеса отошла на второй план.
Правительство решило привлечь внимание предпринимателей к благотворительной деятельности, но уже не кнутом, а пряником.
Безвозмездно, то есть даром
По действующему законодательству благотворительная деятельность подпадает под двойное налогообложение. Компания, желающая пожертвовать деньги на благотворительность, перечисляет их из своей чистой прибыли после уплаты всех налогов. После чего уже получатели денег обязаны уплатить с них налог на прибыль.
В мировой практике такого фискального чуда-юда не встречается. Зато есть фонды целевого капитала, за счет которых существуют университеты, больницы, театры.
Минэкономразвития решило адаптировать систему фондов целевого финансирования для России. Налоговых льгот благотворители, правда, не получат, но сама схема станет более удобной для бизнеса и прозрачной для государства. Однако, это признают сами авторы закона, риск использования фондов для ухода от налогов по-прежнему велик, и предусмотреть все лазейки, пока закон не заработает, невозможно.
Законопроект «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций» и поправки в Налоговый кодекс предусматривают создание специальных фондов — эндаументов (от английского endowment — дар, пожертвование). Денежные средства от благотворителей поступают в собственность некоммерческой организации (вуза, больницы или театра) на формирование целевого капитала. Та передает их в управление специализированной управляющей компании, которая размещает их в ценные бумаги согласно перечню, определенному в законе. Прибыль от инвестирования средств не облагается налогами и идет на социальные цели, исчерпывающий перечень которых также определяется законом.
Минимальный размер капитала эндаумента установлен в размере 3 млн. рублей, на его формирование отводится один год, после чего владелец обязан за две недели передать капитал в доверительное управление управляющей компании. Согласно законопроекту некоммерческая организация не вправе распоряжаться пожертвованиями до их передачи в доверительное управление. Целевой капитал может размещаться в государственные российские и иностранные ценные бумаги, акции предприятий, ипотечные ценные бумаги, паи инвестиционных фондов, недвижимость, рублевые и валютные депозиты. Для управления средствами эндаументов будут создаваться специальные советы, куда войдут представители меценатов, некоммерческих организаций, известные общественники. Ежегодно собственники таких фондов обязаны будут публиковать отчеты об использовании средств.
Цивилизованно, но без льгот
Идея создания эндаументов обсуждается в российском правительстве довольно давно, а весной этого года она обрела поддержку на самом высоком уровне. О необходимости формирования фондов целевого капитала заявил в своем Послании Федеральному собранию президент Владимир Путин. После этого подготовить закон было уже делом техники. Его даже внесли в Госдуму через депутатов, чтобы не тратить время на межведомственное согласование и успеть принять в этом году.
Однако, как и любой механизм, предусматривающий льготное налогообложение, эндаументы могут стать очередными налоговыми дырами. На первый взгляд для желающих творить добро закон ничего не меняет. Благотворители — юридические лица никаких налоговых льгот не получат, благотворители-граждане и сейчас имеют право на льготы. По замыслу авторов законопроекта этот способ должен не увеличивать число желающих тратить деньги на социальные цели, а пустить этот процесс в цивилизованное русло. Главная налоговая новация состоит в том, что некоммерческие организации освобождаются от уплаты налога на прибыль с тех доходов, которые они получат от эндаумента. Но это правило касается только пожертвования в целевой капитал. Другие доходы НКО, например от сдачи помещений в аренду, будут облагаться налогом.
Сфера применения закона жестко ограничена: образование, наука, здравоохранение, культура, искусство, архивное дело и социальная поддержка. Спорт, политические партии и экологические программы в этот список не включили, чтобы, как говорит замминистра экономического развития Андрей Шаронов, «не дискредитировать идею».
Эксперты полагают, что этот закон вряд ли будет способствовать популяризации благотворительности среди широких масс бизнесменов, поскольку не предусматривает налоговых льгот. По словам президента Российского союза промышленников и предпринимателей Александра Шохина, плюсы в законе есть, но они очень несущественны. С его точки зрения, эндаументы могут создавать компании, которые уже активно занимаются поддержкой науки и культуры.
Наиболее развита система эндаументов в США, где заниматься благотворительностью принято и почетно. Один из старейших эндаументов в мире — Harvard University’s endowment — получил первый взнос в виде участка земли от выпускников университета в 1649 году. К концу 2005 года общий объем активов этого фонда составил $25,9 млрд. Доходы от управления активами направляются на выплату зарплат преподавателям и стипендий одаренным студентам, финансирование библиотек и музеев университета, а также проведение научных исследований. Капитал эндаумента Йельского университета составляет почти $13 млрд., Принстонского и Стэнфордского — порядка $10 млрд. Но и менее именитые университеты не могут пожаловаться на безденежье. Например, эндаумент Университета штата Кентукки с момента своего образования в 1891 году профинансировал вузовские программы более чем на $1 млрд. Существуют аналогичные программы и в области культуры. В США действует эндаумент, называемый «Национальный фонд искусств». За свою сорокалетнюю историю он выдал более 124 тыс. грантов на сумму в $4 млрд.
Но бизнес, говорит Шохин, готов поддержать законопроект в его нынешнем виде, так как со своей стороны тоже опасается «дискредитировать идею» настойчивыми пожеланиями налоговых льгот. Впоследствии, рассчитывает Шохин, когда эндаументы докажут свою «профпригодность», можно будет вернуться к вопросу отнесения хотя бы части благотворительных взносов на затраты или предусмотреть возможность возврата вложенных в эндаумент средств по истечении определенного срока.
Ректор Академии народного хозяйства Владимир Мау вообще поразился интересу бизнеса к эндаументам. «Я не ожидал интереса к этой теме со стороны российского бизнеса раньше, чем лет через пятнадцать. Как правило, эндаументы создаются людьми после 60 лет, когда они начинают понимать, что университету их деньги принесут больше пользы, чем собственным детям».
Правительство-меценат
Вслед за частными деньгами в эндаументы могут пойти деньги государственные, законопроект такую возможность предусматривает. Правда, как признает глава департамента стратегии социально-экономических реформ Минэкономразвития Саид Баткибеков, технологически сделать это будет непросто. Вначале необходимо разрешить ряд сложных вопросов, касающихся процедуры отбора объектов для финансирования и контроля над расходованием средств. Но все эти вопросы, уверен Баткибеков, решаемы. Главное — определиться с концепцией.
В принципе, помогать школам и больницам не моральная, а самая что ни на есть прямая обязанность государства, и понятие государственной благотворительности звучит несколько странно. «Мне не очень понятно, если у государства есть лишние деньги, почему оно не потратит их напрямую», — говорит Владимир Мау. Но есть и иная точка зрения, что механизм эндаументов, принципиально отличающийся от сметного финансирования, может быть полезен для государства. По мнению Александра Шохина, на благотворительные цели можно было бы пустить часть средств Стабилизационного фонда. Минэкономразвития со своей стороны предлагает посмотреть, как покажут себя эндаументы, существующие на частные средства, а потом принимать решение относительно возможности использовать схему для денег государственных.
