Страница: 2/2
Я считаю, что самая большая проблема
сейчас -- это разрешение ситуации с
крупнейшими российскими инвестиционными
банками. В будущем, думаю, инвестбанки нужно
будет подвести под регулирование
Центрального банка. Но сейчас их нельзя не
поддержать, потому что в противном случае
рынок капитала просто развалится.
Инвестиционные и коммерческие банки --
главные двигатели капитала. И если у банков
нет капитала, то рушится вся система
капиталистического рынка. Именно поэтому
Центральный банк в Америке год назад
впервые за 50 лет открыл так называемое fed
window (окно, где коммерческие банки могут
брать деньги под проценты для ликвидности)
для инвестиционных банков. В Америке JP Morgan
является партнером ЦБ и через него на рынок
идут все деньги. Но ЦБ знает, где проблемы, и
говорит JP Morgan, где эти деньги нужнее всего.
-- Были ли принятые государством меры по
вливанию ликвидности эффективны? Увидели
ли участники рынка эти средства и насколько
их хватит? Не считаете ли вы, что мы просто
спонсируем нерезидентов, которые
продолжают вывозить средства?
-- В минувшие четверг и пятницу Центробанк
и Минфин провели беспрецедентное по
масштабу вливание капитала в биржевую и
банковскую системы. В пятницу мы уже видели
положительный эффект. Действия ЦБ и Минфина
были четко скоординированы, и решения
принимались при плотном взаимодействии с
ведущими игроками рынка.
Что касается нерезидентов, то для
экономики нет разницы между иностранным и
российским капиталом. Ликвидность не может
быть российской или иностранной. Вывоз
денег -- это симптом нездоровой ситуации на
рынке, которую должны исправить действия ЦБ
по вливанию ликвидности.
-- ФСФР на прошлой неделе запретила
участникам торгов совершать маржинальные
сделки. Эти решения способны оздоровить
рынок или это полумеры?
-- Решения о запрете "шортов" (коротких
позиций.-- "Ъ") по акциям финансовых
корпораций были приняты и в Америке, и в
Великобритании. С одной стороны, это,
конечно, нерыночное решение, с другой --
абсолютно правильное в кризисной ситуации.
На Западе эта мера временная. Надеюсь, в
России также запрет будет снят, когда
ситуация стабилизируется.
-- А если принятые меры будут неэффективны?
-- Я не могу это предугадать. Даже министр
финансов США не готов был бы предсказать,
смогут ли они стабилизировать американскую
экономику. Банки и финансовые системы
построены на одном доверии. Lehman Brothers
существовал 156 лет, а обанкротился за два
месяца. Потому что инвесторы потеряли к
нему доверие. При этом кредиторы банка
получат 100% денег. Вот такое банкротство. Morgan
Stanley объявил о рекордной прибыли и имел
доступ к ликвидности в $176 млрд, а его акции
упали на 26% за один день. Это вопрос доверия
к системе.
-- То, что происходит со страховой
компанией AIG, может обрушить всю финансовую
систему. Это заденет российских
страховщиков?
-- Традиционно российские страховые
компании перестраховывают риски в Munich Re, Swiss
Re и других европейских компаниях. Кроме
того, у нас слишком маленький рынок -- $16 млрд.
В сущности, каждая сделка на российском
рынке перестрахования даже не замечается в
балансах этих компаний. Но кризис все-таки
может отразиться на российских страховых
компаниях, так как все они держат депозиты в
банках.
-- То есть наших страховщиков этот кризис
заденет лишь отчасти?
-- В России может снизиться рост ипотеки и
автокредитования и, как следствие,
сократятся объемы кредитного страхования.
Вообще, у нас рост этого бизнеса может в
течение следующих шести месяцев
замедлиться. Хотя рынок сейчас так
стремительно растет, что, если честно, я не
вижу гигантской проблемы. Дело в другом,
страхование -- это часть финансовой системы.
Полученные от продажи полисов средства мы
инвестируем. Российские страховые компании
очень консервативны, поэтому мы размещаем
эти деньги в основном на депозиты и в
госбумаги. Поэтому для страхового бизнеса в
России весь вопрос состоит в том, будет ли
функционировать банковская система. Только
если она рухнет, только после этого кризис
коснется всех страховых компаний. Сейчас
это не происходит благодаря действиям ЦБ и
Минфина.
-- Страховые компании на кредите доверия
размещают депозиты в банках?
-- Нет. Они, я надеюсь, используют риск-менеджмент.
Вот, скажем, у группы "Ренессанс
Страхование" только в одном или в двух
банках большие депозиты. Основная же масса
средств диверсифицирована между большим
числом банков. Из-за этого у компании
достаточно хорошая ликвидность.
-- А что происходит с балансами других
страховщиков, например кэптивных?
-- Проблемы есть. Я слышал, что один из
страховщиков первой десятки очень сильно
сидел в акциях. И вот здесь вопрос, что у
него сейчас с балансом.
-- За последние дни российский рынок
пережил обвальное падение, были
приостановлены торги. Это была правильная
мера?
-- Рынок падал быстрее, чем можно было что-то
предпринимать. Остановить это было
невозможно. А сейчас надо расчистить этот
затор. Вообще, главная задача состоит в том,
чтобы разъяснить ситуацию не только
российским банкам, но и всем участникам
рынка.
-- А как отразятся на инфляции
многомиллиардные вливания Минфина и ЦБ?
-- Инфляция будет значительно выше
прогнозов правительства. Это очевидно.
Потому что у нас рубль был очень крепкий, но
существенно ослабил свои позиции за
последний месяц, и это, естественно, будет
способствовать инфляции. При курсе доллара
23 рубля мы имели 13-14% инфляции.
Представляете, какая она будет при курсе 26
рублей за доллар?
-- То есть у нас имеются проблемы в
финансовом секторе. За эти проблемы
заплатит потребитель?
-- Всегда, когда речь идет о финансовых
кризисах и вливаниях на стабилизацию рынка,
нужно подразумевать, что это деньги
налогоплательщиков. И Россия не исключение.
Разница лишь в том, что в Америке дефицитный
бюджет, а значит, сразу после кризиса начнут
расти налоги. А у нас бюджет профицитный.
Государство имеет пул резервов, ЦБ, Минфин и
стабфонд. Но, по сути, это те же деньги
налогоплательщиков, только отложенные про
запас.
-- В отделениях российских банков очередей
пока нет. Люди кризиса пока не чувствуют.
Кому они верят?
-- Все знают, что у государства есть
резервы, и большие. Пока еще ни один банк не
отказывался выдавать физическим лицам
вклады. Ситуация в целом пока стабильная. Я
обзванивал нескольких коллег из разных
банков, они говорят, что им не нравится
обстановка, они обеспокоены, но банки
работают.
-- А ваш рабочий график сильно поменялся?
-- Последнее время я в частых разъездах по
вопросам нашего бизнеса на Западе. А вообще,
я всегда очень много работаю, я уже надоел
им всем здесь. Я очень активно слежу за
ситуацией на всех биржах.
-- А вы задумывались над тем, что будет с
вами, если меры по восстановлению
стабильности на финансовом рынке не
подействуют?
-- Пока существует риск ухудшения ситуации
на мировых рынках, ситуацию в России
называть стабильной нельзя. Могут
потребоваться дополнительные меры, но
действия центральных банков ведущих стран
сейчас вполне эффективны.
-- Некоторые эксперты убеждены, что ряд
игроков рынка специально играл на
понижение, чтобы дешево скупить ряд активов,
и это выглядит не как "бархатная
реприватизация", а как цивилизованная
поддержка рынка.
-- Вы в очередной раз убеждаете меня, что
российское население всегда и во всем ищет
скрытый подтекст. Я в эту игру не играю.
Уверен, что здесь никакой затеи нет: то, что
происходит, это абсолютная копия того, что
произошло в США, потом в Европе и в Азии. У
нас процесс ускорился из-за Грузии: военные
действия спровоцировали резкий отток денег
нерезидентов. Это было заметно по резервам
ЦБ и падению рубля. До Грузии деньги
выводили равномерно, с мая. Военные
действия стали катализатором резкого
вывода средств.
-- События в европейской и американской
экономике вызвали обвал цен на рынке
недвижимости, который был зависим от
ипотеки. У нас зависимость меньше, но
снижение цен на недвижимость все уже
воспринимают как данность. Это оправданно?
-- Да, но у нас проблема в уровне долговой
нагрузки девелоперов. Есть компании,
которые структурировали свои активы
надолго: у них длинные кредиты, на три-пять
лет. У таких девелоперов все будет
нормально. Но тем, у кого приближается срок
погашения кредита, кто брал кредиты на один-два
года, придется тяжело, поскольку им никто
теперь денег не даст. В итоге их просто
скупят или обанкротят.
-- Знаете, некоторые компании, взяв кредиты,
жили спокойно. Но банки начали массовый
пересмотр ставок по уже действующим
договорам. Вам не страшно?
-- Эта тема не беспокоит тех, кто
финансировал свой бизнес соразмерно
необходимости и брал краткосрочные кредиты
под короткие проекты или, напротив, длинные
под длинные. Страшно тем, кто соглашался на
нефиксированные ставки и занимал ради
спекуляций.
Например, последние несколько лет многие
зарабатывали на том, что брали кредиты в
японских иенах, где ставка была мизерной. А
потом покупали доллары и евро, где ставки
были в разы больше. То же самое и в России.
Наши брали короткие деньги на Западе, а
потом выдавали их на российском рынке
гораздо дороже. Но деньги пришлось
возвращать, а новые кредиты на Западе уже не
дают: лимиты на Россию закрыты. Вот и
получилось, что, например, построили
огромную башню на заемные деньги, которые
пора возвращать. А башня не продается. Что
делать? А у нас половина недвижимости
нераспроданная стоит, и ее стоимость тоже
очень сильно изменится. Я считаю, что
средняя квартира в Москве может измениться
в цене на 20-30%.
-- Кто будет покупать девелоперов,
государство?
-- Люди с кэшем. Вне государства много
денег, и те, кто имеет наличность, будет этим
пользоваться.