Страница: 2/2
Наладить морфологию — это научить
англоязычную машину работать с языком, как
это делает «Яндекс» или Rambler: понимать, что
если пользователь просит найти документы,
скажем, со словом «автомобиль», то подойдут
и те, в которых есть «автомобилем» или «автомобилю».
А вот с системой платежей все оказалось
сложнее.
Основной заработок Google делает на
контекстной рекламе. То есть помимо
поисковика американская корпорация — это
рекламное агентство, которое
договаривается с сайтами-партнерами о
размещении на них рекламных объявлений
согласно тематике этих сайтов. Если
посетитель сайта кликает по рекламному
объявлению и попадает на сайт
рекламодателя, Google берет за это с
рекламодателя деньги и перечисляет их
часть сайту-партнеру.
— Да, сейчас мы платим партнерам деньги
почтовым переводом,— признается Владимир
Долгов.— В другой стране кому такое
расскажи, не поверят.
Не поверят, потому что во всех странах
высокотехнологичный Google пересылает деньги
партнерам с помощью чеков. Партнер получает
чек, идет в любой банк и обналичивает его.
— В России такой номер не проходит,—
вздыхает Долгов.— Все договоры российские
сайты-партнеры заключают напрямую с Google Inc.
Наши банки долго рассматривают
американский чек — дескать, что это за
бумажка такая, потом заставляют клиента
заполнять кучу бумаг, а потом… отправляют
чек обратно в Америку — чтобы партнерский
банк Google подтвердил, что это действительно
его чек. В итоге наши клиенты получали
деньги через три месяца. А по почте — за
пять дней. Работать по безналу сложнее —
отдельная история с валютными счетами,
дополнительное общение с налоговой.
Соединившись с гугловским поисковым
алгоритмом и гугловским брэндом, русская
морфология сотворила в итоге то, что должна
была сотворить: Google начал помаленьку
отъедать аудиторию у «Яндекса» и «Рамблера».
— Когда мы пришли в Россию, на нас
приходилось 6–8% поисковых запросов, а
сейчас порядка 30%,— хвастается Долгов.
Только вот с рекламой дела не пошли. Хотя
глава русского Google уверяет, что развивается
система контекстных объявлений в России,
цифр он избегает (видимо, сказывается
нелюбовь к уравнениям). А из отчета «Бегуна»,
компании номер два на рынке контекстной
рекламы, выходят сплошные неравенства: в 2007
году «Бегун» и «Яндекс» на двоих
контролировали до 90% рынка.
Наверное, поэтому на днях Google договорился
с владельцами «Бегуна», «Рамблером» и
инвесткомпанией «Финам», что выкупит
агентство за $140 млн.
— «Бегун» — сильная компания на
российском рынке контекстной рекламы,—
нахваливает Владимир Долгов будущий
актив.— Но вообще удивительно, как можно
сделать такой бизнес, не обладая поисковой
машиной.
Пусть «движка» у «Бегуна» не было, зато
была человеческая система расчетов с
партнерами. Как будет проходить интеграция
Google и «Бегуна» — это, по словам Долгова, «хороший
отдельный вопрос».
— Поиск для нас значит больше, чем Пушкин
для России,— уверяет глава русского Google.
Главная текущая задача — популяризация.
Россия стала одной из немногих стран, где
мировой чемпион по поиску решился на
рекламу. Например, на днях завершилась
офлайновая «контекстная» рекламная
кампания — Google размещал в Москве свои
билборды с информацией о расположенных
неподалеку достопримечательностях.
В поисках смысла
— ЗНАЕТЕ, как называется столица Испании?
— Виктор Лавренко, 31-летний соучредитель
поисковика Nigma.ru, пытается зайти с
коммуникатора на сайт своего конкурента «Яндекса»
(впрочем, неудачно).— Наберите в «Яндексе» «столица
Испании», и посмотрите, что получится.
Получается Барселона — по крайней мере,
по первой ссылке. «Яндекс» в этом, конечно,
не виноват. Как, впрочем, не виноват Rambler и,
кстати, сама Nigma, которые тоже показывают
Барселону либо просто «столицей», либо «второй
столицей» в верхних результатах поиска. Не
виноваты, потому что сам поисковик, строго
говоря, никого никем не называет — он
находит то, что уже названо другими. А когда
дело доходит до Испании, особенно летом, на
первое место в поисковых запросах вылезают
сайты туристических компаний, которые
везут в Барселону охотнее, чем в Мадрид.
Конечно, «правильных» сайтов, где
столицей Испании значится Мадрид, в
интернете больше. Однако в результатах
поиска они оказываются ниже. Высоколобые
программисты — антиподы Брина и Пейджа —
нашли способы, позволяющие любой сайт
показать поисковой системе таким образом,
что та сочтет его «популярным» и вытащит на
первое место в результатах запросов. Одним
словом, работавшая без сбоев в старые
добрые бескорыстные времена ссылочная
система дала сбой.
На этом разночтении и пытаются сыграть
создатели поисковых технологий следующего
поколения. Они хотят, чтобы поисковик не
просто показывал ссылки, а давал ответы на
вопросы.
— Существует несколько перспективных
направлений развития поисковых технологий:
семантический, фактографический,
информационный и т. д.,— говорит Лавренко.—
Мы создаем систему, которая будет
принципиально отличаться от существующих.
Поисковик Nigma.ru заработал в 2005 году. Первым
делом Лавренко и его партнер Владимир
Чернышев реализовали то, что Морейнис
называет «вертикальным поиском»,—
научились сортировать ссылки по группам.
Осенью появится так называемый
фактографический поиск — Лавренко обещает
научить машину правильно отвечать на
запросы типа «столица Испании».
Сайт Лавренко–Чернышева находится на
шестом месте среди поисковиков с долей
переходов на другие сайты 0,5%. Месяц назад в
состав акционеров поисковика вошел Юрий
Мильнер, владеющий также долями в Mail.ru,
Vkontakte.ru и Odnoklassniki.ru. По некоторым данным,
Мильнер потратит на развитие Nigma.ru до $10 млн.
«Мы очень ждем появления радикально новых
технологий, объявления о них случаются
каждый квартал :),— отвечает по электронной
почте Елена Колмановская, главный редактор
„Яндекса“.— Хорошие идеи помогают „Яндексу“
улучшать свои сервисы».
Впрочем, по мнению Колмановской,
технологическая революция вряд ли случится
— во всяком случае, пока интернет скорее
эволюционирует. А вот социальная революция
действительно имела место, благодаря чему и
взлетели социальные сети.
Любопытно, что плоды этой революции
первыми стали пожинать не корпорации типа
той же Mail.ru, которая делает ставку на
общение, а небольшие инновационные
компании. Как, кстати, и сам Google был
экспериментом в эпоху царствования Yahoo!.
— Да, на рынок социальных сетей мы вышли
не первыми,— разводит руками Анна
Артамонова.— Нам, конечно, обидно, но важно
реагировать быстро. Мы уже развиваем свою
сеть — «Мой мир». Да, Odnoklassniki.ru и Vkontakte.ru мы не
обогнали, но у нас свыше 1,5 млн человек в
сутки — второй наш проект по размеру
аудитории после почты.
Вот такие упущения вкупе с гигантской
доходностью инвестиций (бывший акционер «Бегуна»
ИК «Финам» на купле-продаже «Бегуна»
заработает 1000% годовых) и притягивают в
Рунет отчаянных чудаков — и разработчиков,
и инвесторов, мечтающих повторить путь
мейджеров. Правда, мало кто вспоминает о тех
проектах, которые в этом «сите» задержаться
не смогли. Так, в 2006 году фонды ABRT и Mangrove Capital
Partners инвестировали $500 тыс. в «инновационную»
поисковую систему Quintura.ru. Судя по данным
LiveInternet.ru, она так и не смогла пока занять
сколько-нибудь заметной доли рынка.
Аркадий Морейнис к инновациям типа «семантического
поиска» относится настороженно, но не
исключает возможности пропустить удар от
какого-нибудь такого чудака.
— Именно этим интернет и интересен,—
говорит Морейнис.— Конечно, порог входа в
интернет-бизнес с новой идеей значительно
повысился. Но все равно этот порог еще не
критичен, это может быть несколько сотен
тысяч долларов.
В этом смысле интернет похож на буддизм.
Там каждый может стать буддой, а тут — «гуглой».
Впрочем, и «яхой» тоже.