"Грифон" впервые поднялся в воздух холодным мартовским днем 2005 года. На аэродромной площадке в Сергиевом Посаде еще лежал снег. Испытать самолет Андрей и Алексей Золотаревы пригласили заслуженного летчика-испытателя Заболоцкого. До этого они сами погоняли самолет по полосе и даже подскакивали на метр-два, пробуя работу педалей.

Когда летчик-испытатель поднял самолет в небо, "cчастья было полные штаны". Так говорит Андрей и одной фразой рисует картину того незабываемого дня: "золотая птица на фоне голубого неба". Не забывает он и о "бутылочке", видимо, имея в виду батарею бутылок, которая была выпита создателями самолета и летчиком в честь знаменательного события. Празднования проходили по полной программе и с участием ГАИ, которая в конце концов наложила на счастливых авиаторов немалый штраф. "Мы возвращались домой очень долго", - говорит Андрей, сидя в маленькой комнатке бывшей казармы под шум пневматического пистолета, методично всаживающего в фюзеляж заклепку за заклепкой. А когда вернулись, принялись "превращать самолет в товар".

Тот "Грифон", который сейчас собирается на длинном сером столе под лампами неонового света, предназначен для Латинской Америки.

Уж больно безоблачно выглядит вся эта история. Так я сказал Андрею, а он в ответ ухмыльнулся в бородку и коротко, энергично хохотнул. Я же тогда напомнил ему, что в книгах по истории авиации испытания новой машины всегда влекут за собой какие-нибудь происшествия. Я, выросший в инженерной и авиационной семье, с детства имевший соседями по дому конструктора Лавочкина и начальника ЦАГИ Шишкина, знаю таких случаев десятки. Он согласился: происшествия были.

Подняв "Грифон", летчик Заболоцкий вдруг обнаружил, что мотор самовольно сбросил обороты до нуля. Он дал газ, мотор ожил, но потом опять повторил фортель. Это продолжалось до тех пор, пока создатели самолета не обнаружили, что с автомобильного мотора "Субару", полученного от поставщиков, снята электронная штучка, сообщающая двигателю о скорости движения аппарата. Мотор периодически решал, что аппарат стоит, и сбрасывал обороты. В результате братья Золотаревы сменили поставщика. Теперь автомобильные двигатели "Субару", переделанные для использования в легкой авиации, то есть облегченные и снабженные редуктором, поставляет одна маленькая фирма из Белоруссии. Рекламаций нет.

Второе происшествие случилось, когда Андрей пилотировал "Грифон", имея в соседнем кресле инструктора. Сам о себе создатель самолета говорит, что летать умеет, а сажать машину нет - ну времени освоить посадку не хватило, занят сильно. Но в тот раз он в приступе самоуверенности повел самолет на посадку и убрал газ в восьми метрах над землей. Так он всегда делал на ИЛ-2 у себя дома, уютно сидя за компьютером в мягком кресле и пилотируя легендарный штурмовик с помощью джойстика. Такой авиасимулятор может купить себе любой желающий. Пилотаж ИЛ-2 в компьютере он освоил так хорошо, что и сейчас показывает мне движениями рук работу с ручкой. Но штурмовик весит четыре тонны и имеет мощную инерцию движения, а "Грифон" весит 600 килограммов и при убранной тяге моментально сыпется вниз. Через секунду раздался жесткий звук удара и хруст: это подогнулась стойка шасси. Сесть удалось только со второго захода.

Странным образом самолет, созданный усилиями братьев Золотаревых в России, нашей экономике оказался не нужен. Они развивают и усовершенствуют конструкцию, собирают в своей казарме очередную машину, называют себя фанатами авиации и производят классическое впечатление интеллигентных людей, увлеченных своим делом настолько, что вокруг них уже брезжит легкое сияние - а экономика отплевывает их самолет, как капризная девочка карамельку. А он не так уж и дорог: 57 тысяч евро. Но попробуй его в России продай!

Люди, у которых такие деньги есть, приезжают, смотрят на самолет, степенно берутся за кредитку, но, узнав, какую бюрократическую процедуру им придется пройти после покупки, пожимают плечами: "Ну нет, я тогда лучше себе еще один "Мерседес" куплю!". Количество бумаг, которые нужно собрать для легальной эксплуатации самолета, измеряется килограммами. Но этого мало, отпихиваются от "Грифона" и авиационные заводы, куда с радостными улыбками энтузиастов обращались братья, желавшие разместить заказ. Наивные! Им надо семь тысяч заклепок, а заводу невыгодно делать партию меньше пятидесяти тысяч. Но что заклепки, если в России братья не могут купить для своего "Грифона" правильное колесо шасси или даже такую мелочь, как набалдашник для ручки сектора газа?

Прибор для самолета, заказанный по каталогу из Америки, стоит в десять раз дешевле, чем купленный на заводе в России. Но с заводом ты еще намаешься, а из Америки прибор исправно приходит в аккуратной картонной коробке, легкий, приятный на вид, выполненный по всем канонам инженерной эстетики. Вот он, я держу его в руках. Может быть, Америка действительно в кризисе, но только за океаном уже давно существуют густая сеть аэродромов и понятие "народный самолет", а количество легких самолетов в частном пользовании измеряется сотнями тысяч. А у нас? А что у нас? Небо гудит от моторов легких самолетов? Средний класс, зарабатывающий три-пять тысяч евро в месяц, присматривает себе кто "Сессну", кто "Грифон"? Слушать это мне неприятно, а братьям неприятно мне это говорить. "Мы говорим так не потому, что мы не патриоты! - объясняет высокий Алексей, стоя рядом с фюзеляжем. - Но понимаете, с 1991 года прошло уже двадцать лет, а наша промышленность по-прежнему...". Он не договаривает фразу.

Я не летал на "Грифоне". В тот момент, когда я нашел братьев Золотаревых в старой казарме в городе Дедовске, предыдущий самолет был уже продан, а тому, который стоял на стапеле, до полета оставалось месяц-полтора. В виде компенсации за недополученные ощущения братья показали мне видеосъемку, зафиксировавшую все стадии полета этой красивой машины. На экране отчетливо видно, что самолет задирает нос после двух секунд разбега по ухабистому травяному полю, а на тридцатом или сороковом метре уже летит. "Мертвую петлю" самолет делает, не уходя для набора скорости вниз, а с горизонта и без особых усилий, даже с ленцой. Но мне этого показалось как-то мало.

В том, чтобы летать на легком самолете, есть особенный кайф. Андрей, мечтавший летать с детства, говорит о приятном холодке, который ощущаешь, взбираясь в небо на этой штуке. Я требую подробностей, и он говорит тогда: "Ты понимаешь, что мир трехмерный, а не плоский. И это свобода... свобода полета. То есть я перемещаюсь, куда хочу и как хочу. Это волнующее ощущение. Мир с высоты выглядит намного лучше. Он сверху кажется весь таким аккуратненьким, чистеньким, вдалеке церкви, солнце сияет. И люди оттуда кажутся добрее почему-то". Тут он, конечно, в очередной раз разражается своим коротким, энергичным, оптимистичным, чуть хриплым смехом.

Ну и хорошо. Это значит, что у нас - у меня и читателя - все еще впереди. В июне тот "Грифон", что сейчас стоит у братьев на стапеле, появится на аэродроме во всей своей изящной красоте. Машина будет желто-черная: Алексей Золотарев чувствует в сочетании двух этих цветов спокойную элегантность и надежную силу. Прежде чем отправить самолет в Венесуэлу, его будут облетывать. Вот тогда я и собираюсь полетать на нем.

Алексей Поликовский, "Пролет "Грифона", 08.05.08
Источник: «Новая газета»