По словам директора московского офиса Tax Consulting U. K. Эдуарда Савуляка, "в последние годы стало нормой просчитывать в бизнес-планах участие силовиков: $150 000 - на покупку судебного решения, $200 000 - вход УБЭП, $10 000 - вход группы быстрого реагирования и т.д.". "Причем подобные статьи прописываются обеими сторонами. Если раньше захваты с участием, например, милиции были эксклюзивным товаром, то теперь это происходит сплошь и рядом", - говорит эксперт. По его оценке, именно в Центральной России сложилась очень благоприятная инфраструктура для рейдерства: "В регионах еще пока есть авторитеты и власть, пусть продажная, но носительница законов, там невозможно появление третьей силы. В столице же всегда найдутся люди, которые предложат свои посреднические услуги. Легко заметить, что громкие рейдерские дела в регионах очень часто происходят с подачи Москвы".

Дела Шварцманов

Рейдерство в отношении крупных игроков рынка не было бы возможным без участия чиновников и силовиков, переставших скрывать свой интерес в переделе собственности. Например, "дело" Михаила Гуцериева. В 2007 году владельцу "Русснефти" предъявили налоговые претензии на сумму 20 млрд рублей. Кроме того, Генпрокуратура возбудила уголовные дела по факту незаконного предпринимательства "дочек" "Русснефти". В итоге Гуцериев был вынужден отказаться от собственной компании и бежать за рубеж. Незадолго до вынужденной эмиграции предпринимателя при загадочных обстоятельствах погиб его сын. Одновременно стал известен возможный претендент на "Русснефть" - "Базовый элемент" Олега Дерипаски.

По мнению экспертов, по сходному алгоритму проходит "дело" сети "Арбат Престиж". В конце января 2008 года ее владельца Владимира Некрасова уложили лицом на асфальт и обвинили в уклонении от уплаты налогов за 2005 - 2006 годы на сумму 49,5 млн рублей. В настоящий момент бизнесмен арестован, а крупнейшая парфюмерно-косметическая сеть ждет покупателя.

Больше других страдают бизнесмены, которые не умеют идти на компромисс. Эксперты приводят в пример главу "Вашего финансового попечителя" (ВФП) Василия Бойко, арестованного в феврале прошлого года. Следственный комитет при МВД России предъявил ему обвинение в мошенничестве в особо крупных размерах и легализации имущества, нажитого преступным путем. По версии обвинения, земля в Рузском районе Подмосковья досталась главе ВФП незаконно, а подписи крестьян, владевших земельными паями, были подделаны. По словам экспертов, прецедент Бойко положил начало масштабной госкампании по переделу частной собственности на земельном рынке, и подобная участь ожидает многих подмосковных лендлордов, если те не смогут договориться с чиновниками. Это означает продажу земли или "передачу" участков под нац-проект "Доступное жилье".

Примечательно, что российские компании и бизнесмены способны лишь отрицать свою вину, но, даже оказавшись в заключении, не пытаются уличить силовиков в незаконных действиях. Такой возможностью пользуются разве что международные компании. Так, в марте 2008 года в отношении фонда Hermitage Capital Management было возбуждено уголовное дело, связанное с предъявлением обвинения в неуплате налогов в особо крупном размере и объявлением в розыск главы организации. Представители фонда не растерялись и обвинили сотрудников МВД в намеренном использовании налоговых претензий к одной из его компаний (на 100% принадлежащей кипрскому офшору). От имени руководства Hermitage Capital Management через информагентство "Интерфакс-АФИ" было распространено заявление, в котором сотрудники МВД обвиняются в охоте за активами фонда.

"Рейдерство стало применяться на уровне крупнейших компаний, чего не отмечалось в 90-е, - резюмирует Сергей Жаворонков из Института экономики переходного периода. - В целом ситуация с защитой собственности в России остается стабильно тяжелой весь период "нулевых", когда она ухудшилась относительно 90-х - исчезла возможность отстоять свои права в суде, особенно если уровень чиновников, атакующих бизнес, достаточно высок". По словам Павла Салина, перераспределение активов происходит уже не методом классического рейдерства (беспредел), а на политическом уровне, где буква закона почти всегда соблюдается. Рейдеры вполне освоили корпоративные методы борьбы: это потеря ре-естра акционеров, покупка регистратора, избрание параллельных советов директоров, размывание акций и т.п. Ведь покупателей на бизнес, захваченный с нарушением закона, все труднее найти. "Поэтому существует масса "полутонов", и сказать, что такое рейдерский захват, а что - просто реструктуризация бизнеса с использованием коррупционных инструментов, без чего в бизнесе, даже абсолютно легальном, почти ничего не решается, - очень трудно. Например, когда специализированная контора банкротит убыточное предприятие, но при этом ставит, пользуясь связями в госорганах, своего управляющего - это рейдерство или нет? Однозначный ответ можно дать, только если процветающее предприятие по решению какого-то суда захватывается, на его руководство или собственников за взятку заводится липовое уголовное дело, реестр акционеров с помощью поддельных документов переписывается", - говорит Салин.

Применительно к крупному бизнесу подобные дела чаще всего случаются с компаниями из сферы ритейла и недвижимости. То есть рейдерство актуально в высокодоходных секторах экономики, не требующих постоянного обращения к специальным знаниям для организации бизнеса. По словам Жаворонкова, дорожающая недвижимость, оптовая торговля, сырьевые компании, даже просто налаженное производство со сбытом привлекают внимание рейдеров больше, чем, к примеру, банковский бизнес или IT-индустрия. Не потому, что последние сложнее захватить, а оттого, что ими сложнее управлять. Кроме того, например, недвижимость - очень ликвидный актив, который легче всего продать.

Тогда мы идем к вам

По словам Гудкова, бизнес оказался до такой степени обложен государственным рэкетом, что не видит ничего зазорного в том, чтобы самому пользоваться подобными методами. При этом классическое рейдерство постепенно уходит в сегмент малого и среднего бизнеса. По утверждению Савуляка, новшеством можно назвать тот факт, что силовые захваты, в том числе с участием госструктур, все чаще касаются активов стоимостью менее $10 млн. "Если раньше в такую ситуацию попадало 10 - 15 предприятий в год, то сейчас гораздо больше - убивают за "мелочь", - говорит эксперт. - Например, сражаются две команды ЧОПов, по 100 человек каждая, и не за ЦБК, а за какую-нибудь трикотажную фабрику". Самой легкой добычей рейдеров-частников становятся небольшие промышленные предприятия и научно-исследовательские институты, которые, как правило, не имеют юридических отделов и служб безопасности. Главным мотивом захватчиков является желание получить в собственность здания и прилегающие территории институтов. Примеров рейдерских атак на научные учреждения более чем достаточно. Так, уже два года зеленоградский НИИ "Зенит", разработавший системы защиты всех отечественных летательных аппаратов от систем самонаведения, подвергается попыткам рейдерского захвата. Пристального внимания рейдеров "удостаиваются" научные организации в Центральном регионе и прежде всего - в Москве. Более свежим примером интереса рейдеров к науке эксперты считают попытку захвата НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды РАМН - одного из старейших российских медицинских профилактических учреждений, расположенного в центре Москвы. В октябре прошлого года в здание института ворвались чоповцы. Сотрудникам научного учреждения было предъявлено решение Федерального агентства по управлению федеральным имуществом о передаче помещений института вновь образуемому ФГУП "Академсервис" РАМН. Деятельность НИИ была парализована.