Страница: 2/2
Преступление и наказание
Так или иначе, вне зависимости от того, как
быстро и качественно проведено
расследование преступления, следы которого
скрыть невозможно, украсть успевают много.
По словам главы группы по расследованию
мошенничества и содействию в спорных
ситуациях представительства Ernst & Young
Ивана Рютова, в его практике бывали случаи,
когда было похищено до 40 процентов активов
компании. Россияне - народ смекалистый, хотя
в плане корпоративного мошенничества
предпочитают проверенные схемы. На Западе
личной креативности поменьше, зато набор
схем побольше. У нас всем способам
предпочитают незаконное присвоение
активов. По данным Pricewaterhouse-Coopers, в прошлом
году убытки по этому самому
распространенному виду мошенничества
составили 483 миллиона долларов, с
бухгалтерским учетом намудрили на 232
миллиона, на 170 миллионов наворовали
интеллектуальной собственности, дали
взяток в размере 167 миллионов, 8 миллионов
отмыли, а еще 28 миллионов долларов пошло на
"прочие виды преступлений".
Чтобы выявить факт нарушения, требуется
не только доскональная проверка
документации, но и личная работа с
персоналом - собеседования, например. При
этом каждый участник борьбы с
корпоративной преступностью делает свою
часть работы: служба безопасности компании
ведет основную часть расследования,
консалтинговые фирмы привлекаются для
детального исследования и в особо сложных
ситуациях. Бывает, что подключают
детективные агентства - скажем, нужно
переписать номера машин перед проходной.
Но один из самых эффективных методов -
предупреждение. Для этого существуют так
называемые "антифрод-программы".
Полная версия состоит, как правило, из пяти
частей: оценка рисков мошенничества,
предупреждение их, выявление,
информирование ("горячая линия") и
расследование. Целиком разработка такого
пакета стоит дорого - около полумиллиона
долларов. В среднем расценки крупной
консалтинговой фирмы на оказание такого
рода услуг колеблются в диапазоне от 100 до 700
долларов за час работы одного сотрудника.
Так что неудивительно, что некоторые
компании заказывают отдельные фрагменты
программы, а следствие предпочитают вести
своими силами.
Главный специалист-эксперт по
расследованию хищений СУЭК Анна Самылкина
подчеркивает важность превентивных мер.
Причем в их числе попадаются и вовсе
экзотические. "Мы недавно устроили
конкурс детского рисунка на тему "шахтерской
чести", потом даже выпустили календарь с
наиболее интересными работами", -
рассказывает Самылкина. Иными словами,
мамам и папам руками собственных чад лишний
раз напомнили, что воровать на рабочем
месте нехорошо.
Устройство "горячей линии", по
которой сотрудники могут сообщить о темных
делишках коллег, дело непростое. Проблема в
том, как защитить информатора от возможной
мести, с одной стороны, и менеджмент от
ложных обвинений - с другой. Первое
достигается максимальной анонимностью
формы подачи информации (веб-сайт,
электронная почта, телефон с
автоответчиком). В некоторых странах, как,
например, США, законом предусмотрена защита
информаторов. В России такого закона нет.
Каждое предприятие решает этот вопрос по-своему.
В СУЭК, например, по словам Мартынова,
сделано все, чтобы сохранить анонимность:
"Мы распространили специальную
инструкцию и даже обучили сотрудников, как
действовать, чтобы сохранить инкогнито".
При этом одновременно пояснили, что
сообщения о личной жизни сотрудников
просто не будут рассматриваться. Этим, по
мнению Мартынова, объясняется тот факт, что
число ложных доносов сократилось до десяти,
а то и менее процентов.
Вообще же категория ложных звонков вряд
ли исчезнет: желающих насолить коллегам
хватает, так что вести отбор и анализ
сообщений следует тщательно. Помогает
разъяснительная работа среди персонала.
Или показательные действия в отношении
злостных клеветников.
Кстати, к внедрению продвинутых систем
борьбы с корпоративной преступностью
российские компании побудил в том числе их
выход на зарубежные рынки. По словам Дэвида
Сталба, российские фирмы готовы сегодня
инвестировать за рубежом от 40 до 60
миллиардов долларов. "Чтобы физически
переместить такие капиталы, - говорит Сталб,
- они должны соответствовать определенным
стандартам и быть защищенными от
репутационных рисков, знать тамошние
требования". Иными словами, такие
составляющие бизнеса, как организация
корпоративного управления, отчетность,
внутренний аудит - все должно быть на
высоком уровне. Неудивительно, что в
последние годы клиентами, заказывающими
полные "антифрод-программы",
становятся российские энергетические
компании, активно инвестирующие за рубежом.
Изменилось отношение и к самим программам:
по словам Ивана Рютова, "раньше приходили,
чтобы соблюсти формальность, требование
западного рынка, теперь часто воспринимают
такие программы как средство получить
дополнительную выгоду при управлении".
Словом, тенденция соответствует принципу,
который поведал Рютову во время его работы
на белорусском пивзаводе один сослуживец:
"В России потребление пива - 45 литров на
душу населения, в Белоруссии - 20. Вывод? В
Белоруссии надо повышать культуру пития!"
Врез
Криминальная хроника
По данным американской Ассоциации
специалистов по борьбе с мошенничеством, в
2006 году ущерб от корпоративных
преступлений составил свыше 5 процентов
годовой выручки американских компаний -
более 650 миллиардов долларов. В
Великобритании потери не менее
впечатляющие - 160 миллиардов долларов.
Согласно исследованиям, около 80 процентов
сотрудников западных компаний склонны к
воровству при благоприятном стечении
обстоятельств, 10 процентов делают это, не
дожидаясь удобного случая, и еще 10
процентов - честны и чисты. Две трети
сотрудников готовы если не украсть, то хотя
бы навредить, треть делают это регулярно, но
не попадаются.
По мнению известного российского
специалиста по безопасности бизнеса Урала
Сулейманова, в России это соотношение
выглядит немного иначе: 65 процентов
потенциально способны к воровству, 25
процентов - воры, а оставшиеся десять -
честные. При этом россияне недооценивают
ущерб от корпоративной преступности.
Согласно исследованию PricewaterhouseCoopers, 43
процента наших сограждан уверены, что их
фирму проблема мошенничества не коснется.
На самом же деле процент российских фирм,
уже пострадавших от корпоративного
мошенничества, куда выше, чем
среднеевропейский показатель, - 59 процентов
против 43, а размер среднегодового ущерба
одной компании больше в пять раз - 12,8
миллиона против 2,4 миллиона долларов.
В России больше всего распространено
присвоение активов (44 процента), взятки и
"откаты" (34 процента), а вот искажать
финансовую отчетность россияне не любят.
Врез
Украл - в тюрьму!
В США в 2002 году был принят закон о
противодействии корпоративному
мошенничеству. Одним из первых, испытавших
на себе его суровость, стал
телекоммуникационный холдинг WorldCom,
руководство которого было обвинено в
предоставлении заведомо недостоверной
финансовой отчетности. Бывший руководитель
и создатель холдинга Берни Эбберс был
приговорен к 25 годам лишения свободы,
главный финансовый директор Скотт Салливан
получил пять лет тюрьмы, а ревизор и главный
бухгалтер отсидели по году за решеткой.
Понесли наказание и банки, не проведшие
адекватную оценку компании перед продажей
ее акций: на JPMorgan Chase был наложен штраф в
размере двух миллиардов долларов, Citigroup
выплатила инвесторам 2,65 миллиарда, Bank of America
- 460,5 миллиона. Помимо этого пострадавшим
были выплачены компенсации в размере 750
миллионов долларов - эти деньги были
перечислены воспрявшей после
реорганизации WorldCom в специально созданный
для таких случаев фонд.
В Германии прошло расследование по
обвинению менеджмента корпорации Siemens в
даче взяток. По решению суда размер штрафа
составил около 38 миллионов евро. Между тем в
России прописанная в законе система мер,
которая может возместить инвесторам деньги,
потерянные в результате корпоративного
мошенничества, отсутствует.
