Инвестиционный фонд в России существует уже два года. На прошлой неделе вопрос эффективности использования средств инвестиционного фонда был рассмотрен правительством. Пришло время сделать первые выводы.

Государство и бизнес: 

Очевидно, можно по отдельности придраться к любому из 20 проектов, одобренных инвестиционной комиссией к практической реализации. Спорным выглядит, к примеру, необходимость подключения государства к строительству комплекса нефтеперерабатывающих и нефтехимических заводов в Нижнекамске - неужели у нефтяников меньше денег, чем у государства, или специалисты для реализации подобных проектов вернулись в госсектор?

Хотелось бы обойти эти очевидные, но по большому счету частные вопросы и попробовать найти ответ на основной вопрос: в чем необходимость организационно-экономического взаимодействия государства и бизнеса и в чем его эффективность? Частно-государственное партнерство, госкорпорация, концессия, АО с контрольным пакетом государства - все эти формы дали в последнее время поводы задуматься о том, в каком направлении совершенствовать сотрудничество государства и бизнеса. Ведь за два года существования инвестфонда освоено только 12% от запланированных средств (в 2006 г. из 69 млрд руб. - вообще ноль!). Финансирование открыто только по шести проектам.

Есть соблазн задержаться на том, что зачастую повышению эффективности взаимодействия государства и бизнеса мешает прямая коррупция - не в форме банальных взяток, а в форме недобросовестного лоббирования под вполне определенные бизнес-структуры, для руководителей которых основным источником решения проблем является бюджет. Это имеет место, и это важно, и это обсуждается.

Государство и бизнес: кто за кем

Но посмотрим на проблему глубже (или шире). В чем отличие природы принятия экономического решения государством и бизнесом? И как они могли бы усилить друг друга? Перед тем как ответить, напомним сами себе, что финансы государства и бизнеса - это два сообщающихся сосуда: налоги - дотации (налоговые льготы, субсидии, дотации, льготные кредиты). У государства есть два основных способа стимулирования решения экономических задач: а) общее, равное для всех видов бизнеса снижение налогов; б) введение дифференцированной шкалы налогообложения. Уточним: второй вариант - это (по факту) исправление возможных «несправедливостей» рынка. При этом исправление может происходить как в форме подтягивания отстающих, так и в форме поощрения уже бегущих впереди.

Какая задача все-таки стоит перед инвестиционным фондом - первая или вторая? Территориальная диверсификация на базе освоенных технологий или отраслевая диверсификация в пользу новых технологий?

Обратим внимание, что идея государственных институтов развития появляется сразу после изменения налоговой системы в 2001-2002 гг., которое формально сократило уровень налогообложения для всех и одновременно отменило инвестиционную льготу, которая действовала для отдельных бизнесов. Начавшийся устойчивый рост цен на сырье увеличил финансовые возможности государства. Произошла очень существенная перемена: если до налоговой реформы бизнес принимал инвестиционное решение, а государство к нему «присоединялось» со своей налоговой льготой, то идея инвестфонда зеркально переворачивает эти отношения. Теперь уже государство делает предложение, а бизнес может присоединиться. В первом случае основные риски за эффективность принятого решения принимает на себя бизнес (в случае неуспеха инвестиционного проекта потери для бизнеса составят 100% инвестиционной прибыли), а государство делит часть этих рисков (50% от налогов на инвестиционную сумму). Во втором случае государство рискует 100% инвестируемой суммы, бизнес же получает некоторый вид госгарантий на свои инвестиции (например, пролонгированием сроков инвестиционного периода).

Отдадим должное в этой ситуации Минфину, который в начале запуска проекта инвестиционного фонда предупреждал о необходимости более четкого описания отличий этого фонда от федеральных адресных инвестиционных программ, результативность которых оценивается иначе, чем для бизнес-проектов. Из перечня одобренных проектов отчетливо видно, что они фактически все скатились к форме ФАИП.

Государство и бизнес: цена денег

Государство в отличие от бизнеса имеет источники финансирования по нулевой стоимости. Свои финансовые ресурсы оно не зарабатывает на рынке, а изымает силовым путем. У государства нет обязанности возвращать эти средства, а потому оно имеет недостаточные экономические стимулы (кроме общественного контроля) для тщательного обоснования необходимости конкретных бизнес-проектов. Система стимулов для людей, принимающих решения на государственном уровне, и для частных собственников принципиально различна. Для госслужащих основная оценка их труда связана с текущими затратами. Если вспомнить, что эффективность - это дробь, в числителе которой стоит результат, а в знаменателе - затраты, то деятельность государства можно оценить по успеху в конкуренции по знаменателю. Бизнес же более успешен в проектах, где создается новый продукт - это конкуренция по числителю. Как известно, самыми доходными являются наиболее новаторские и в силу этого наиболее рискованные идеи. Участию государства в таких проектах препятствует именно общественный контроль, который в запретах достаточно квалифицирован.

Основной доход для предпринимателя формируется после реализации проекта (дивиденды, стоимость активов). Для государства существуют свои особенные критерии эффективности - в первую очередь динамика прироста совокупного продукта, к примеру ВНП. Поэтому логично присутствие государства в инфраструктурных инвестиционных проектах.

Отсюда нетрудно выйти на формулу: чем дальше государство от конкретных бизнесов, тем оно более эффективно. Представители государства, принимающие экономические решения, по определению не могут на равных конкурировать с теми, кто участвует в бизнесе на постоянной основе, каждодневно находясь в цехах и на рынках. Для бизнеса основной риск - оказаться банкротом, что для государства в современной правовой системе невозможно. Для государства основной инвестиционный риск - долгострой, который для бизнеса автоматически означает банкротство. Для конкретных проектов риски бизнеса выше, что и заставляет предпринимателя искать наиболее эффективные решения.