Оказывается, семена, из которых выросла российская инфляция, были посеяны давно, и не только в России. За стабильность денежного обращения у нас отвечает Центральный банк. За 2007 год его золотовалютные резервы выросли почти в полтора раза, достигнув 450 млрд долларов. Стремительно росла в прошлом году и рублевая денежная масса - только за первые полгода на 56,7% в годовом исчислении. А когда ЦБ взялся бороться с инфляцией (повысив для начала процентную ставку), в тот же момент ему пришлось поддерживать деньгами российские банки, которые пострадали из-за мирового финансового кризиса (то есть - увеличивать денежную массу).

Банкротства банков допускать было, безусловно, нельзя. Напротив, укрепление банковской системы считается одной из важнейших экономических задач. Но банковские депозиты в 2007 году показали отрицательную доходность и только в лучшем случае помогли сберечь от инфляции часть вложенных средств.

В статье, опубликованной в журнале "Вопросы экономики", министр финансов РФ Алексей Кудрин рассказал, почему антиинфляционная политика не принесла результатов: "...форсированное снижение инфляции... затруднено в силу: двойственности целей денежно-кредитной политики; высоких цен на основные товары российского экспорта; низкой сберегательной активности населения; высокой монополизации отдельных товарных рынков и продолжающегося существенного повышения цен и тарифов на продукцию и услуги естественных монополий". Указал министр и важнейший фактор успеха в борьбе с инфляцией: "...доверие населения к денежным властям и проводимой ими политике".

Судя по всему, доверия настоящего, а не декларативного, нам как раз и не хватило. Так, совсем неудачно получилось с привлечением народных сбережений в государственные корпорации. То есть деньги-то привлекли, но результаты вложений для желающих вести бизнес с государством оказались обескураживающими. "Народные акционеры " "Роснефти" получили дивидендов меньше, чем должны были заплатить за брокерское обслуживание, "совладельцы" Внешторгбанка (ВТБ) также потеряли часть своих средств, поскольку акции сильно потеряли в цене.

Винить тут вроде бы некого: бизнес есть бизнес. Сумели же заработать те, кто покупал акции Сбербанка. Правда, цена "входного билета" для желающих стать совладельцем крупнейшего коммерческого банка страны, превышала 90 тыс. рублей и явно не была рассчитана на бедняков. Поэтому лучшим способом борьбы с инфляцией граждане сочли приобретение товаров. А государство - попытку административного контроля над ценами.

Началось все с заявлений о том, что магазины-перекупщики, дескать, завышают цены. Дальше федеральные и региональные власти, действуя "то крестом, то пестом", заставили производителей и продавцов подписать декларацию о замораживании цен на социально значимые продукты питания.

Запрет повышать розничные цены не стал запретом увеличивать цены на сырье. Для производителей это означает, что их издержки по выпуску дешевых товаров будут расти. В такой ситуации им легче попросту сократить выпуск "социальных продуктов".

Пшеница дешеветь не будет

Всплеск инфляции подтолкнул власти к озвучиванию планов повышения зарплат - с тем чтобы они опередили инфляцию. Стоит ли говорить, что в мировой практике накачка денег в экономику, охваченную инфляционной паникой, считается лучшим способом спровоцировать дальнейший рост цен.

Кроме того, именно ростом цен на еду мы платим за нефтедолларовое изобилие. И, скорее всего, рост цен на продовольствие продолжится и в 2008 году. Дело тут не только в обесценивании денег. Тот, кто радуется цене 100 долларов за баррель нефти, не говорит, что осенью 2007 года стоимость пшеницы достигла 400 долларов за тонну. Свой рекорд поставили и урожаи - по данным Международного совета по зерну, в этом году было собрано более 1,5 млрд тонн зерновых. Если цены растут при таком предложении, значит, со спросом происходит что-то серьезное.

При чем здесь нефть? Дело не только в росте издержек производителей хлеба. Автомобили становится выгоднее заправлять биотопливом, а сырье для него - это кукуруза и рапс. Быстро растет цена на эти культуры, растут их посевные площади - растут за счет пшеницы.

Есть и другой фактор. В Китае и Индии (странах, где многосотмиллионное население десятилетиями жило под угрозой голодной смерти, обходясь миской риса в день) стало повышаться потребление продовольствия. И очень значительно - потребление мяса. В том же Китае на душу населения оно увеличилось в 2,5 раза за последние 20 лет. А для получения 1 кг говядины нужно 10 кг зерновых. Так что пшеница дешеветь не будет.

Рост цен на продукты питания - вроде бы плюс для российской деревни: высокие цены на еду вызовут приток ресурсов в аграрный сектор. Но за подъем деревни предстоит расплачиваться большим городам. Расплачиваться высокими ценами на продукты и сокращением уровня потребления. Неприятные последствия, связанные с повышением цен на еду, можно было бы компенсировать за счет развития промышленности. Ведь в РФ по-прежнему тысячи неконкурентоспособных предприятий, слабая инфраструктура производства. Но главное - миллионы людей по-прежнему живут в бедности.

Для исправления этой ситуации задуманы большие государственные проекты. Предполагается, что в 2008 году российская экономика начнет реализовать накопленный инвестиционный потенциал. Все в полном порядке и со Стабфондом, и с бюджетом: уже утвержденные доходы казны в 2008 году составят 6,6 трлн рублей. При этом министр финансов Алексей Кудрин признал, что они будут больше минимум на 272 млрд рублей. Так что деньги для раздачи заинтересованным структурам у государства есть.

Раздача слонов

Развитие экономики уже в 2007 году шло по пути усиления государственного участия. Для того чтобы избежать множества формальностей, исполнения которых требует Бюджетный кодекс РФ, появились несколько государственных корпораций. Эти корпорации уже получили деньги в уставный капитал: разработчикам нанотехнологий досталось 130 млрд рублей, устроителям Олимпийских игр выделено 185,8 млрд рублей (до 2014 года), на реформу ЖКХ до 2012 года потратят 240 млрд рублей. Кроме того, возникли отраслевые госкорпорации - "Росатом" и "Ростехнологии". Развитием всех остальных отраслей будет заниматься Внешэкономбанк, которому досталось 250 млрд рублей.

Стабфонд к 1 февраля 2008 года будет разделен на две части - резервную (3,2 трлн рублей) и фонд национального благосостояния (627,4 млрд рублей). Оттуда, кстати, уже взяты 300 млрд рублей на "институты развития" - авансом.

Когда же ждать результатов деятельности государственных "контор"? На словах все получается хорошо. За последние восемь лет власти взяли под контроль рычаги управления экономикой, теперь будут определены отрасли, которые обеспечат российским товарам конкурентоспособность на мировой арене. Туда пойдут государственные деньги, развитие этих отраслей постепенно должно потянуть за собой всю экономику.

Увы, способность принимать слова за факты - одна из самых ярких особенностей нашего народа. Возможно, государственные корпорации и сыграли бы свою роль, если бы они концентрировали слабые предприятия, которых полным-полно в России. Но на самом деле государство идет в первую очередь в те отрасли, где можно быстро собрать собственность и уйти от конкуренции.

Скорее всего, в 2008 году власти попытаются балансировать между раздачей субсидий, мобилизацией и продолжением отдельных реформ. Существующая модель развития будет консервироваться, сохранится сырьевая ориентация, при этом развиваться сырьевые сектора будут медленно. Нет конкуренции - нет и стимулов к деловой активности.

Реальная модернизация потребовала бы других мер - реформы пенсионной системы, повышения уровня сбережений населения и инвестиций в человеческий капитал, а вовсе не накачки деньгами государственных предприятий.

Как это ни прискорбно, именно такой "инерционный" сценарий устраивает большинство россиян. Даже разрыв в доходах между богатыми и бедными стал меньше раздражать людей, получивших возможность приобрести в кредит новый автомобиль и даже подумывать о покупке в кредит квартиры. А разрыв этот тем временем стал колоссальным: по данным "Росстата", в 2006 году 10% самых обеспеченных россиян имели доход в 25 раз больший, чем 10% самых бедных.

В стране, где от цен на нефть зависит доля бюджетных доходов, равная 10% ВВП, реформы может подтолкнуть только политическая целесообразность. Да, с экономической точки зрения наступило хорошее время для проведения той же пенсионной реформы. Но кто же захочет затевать преобразования, когда сверхдоходы от нефти позволяют продолжать накапливать собственность в среде избранных, при этом понемногу повышая зарплаты всем остальным?..

Дмитрий ПРОКОФЬЕВ, экономист, преподаватель Академии народного хозяйства при правительстве РФ