Многие эксперты считают: благодаря суверенным фондам мировые рынки капитала становятся безопаснее. Этим фондам не нужно опасаться, что, если рынок пойдет вниз, запаниковавшие инвесторы заберут свои деньги. И они не должны производить регулярные выплаты, как пенсионные фонды. То есть они могут работать на отдаленную перспективу, тем самым стабилизируя стоимость имеющихся у них акций и облигаций. "Во времена кризиса мы вполне способны сохранять свои позиции", - подтверждает Мартин Сканке, глава Департамента управления активами в Минфине Норвегии, в ведении которого находится государственный пенсионный фонд. (Несмотря на название, он не выплачивает пенсии, а аккумулирует ресурсы к тому моменту, когда источники нефти в Норвегии иссякнут.) Кроме того, с купленными компаниями суверенные фонды обходятся мягче, чем фирмы прямых инвестиций или хедж-фонды, как правило, проводящие агрессивную реструктуризацию, нередко вызывающую негодование общественности. Например, когда в 2005-м Dubai International Capital приобрел британского оператора тематических парков Madame Tussauds, топ-менеджмент менять не стали. "У нас нет ресурсов для управления компаниями, и мы не можем терять месяцы на поиск команды", - говорит гендиректор Dubai International Самир аль-Ансари.

Запад нервничает, потому что истинные намерения суверенных фондов, как и хеджевых, никогда точно не известны, а на таком фоне множатся слухи, что может спровоцировать кризис. Если в Норвегии публикуются подробные годовые отчеты, то Abu Dhabi Investment Authority, активы которого оценивают в $875 млрд., практически никакой информации не раскрывает, а их сайт - одна страничка с адресом и телефоном. По мнению большинства аналитиков, средства из Абу-Даби вложены в основном в ультранадежные американские гособлигации, но в недавнем отчете Citigroup отмечены значительные инвестиции в ближневосточные банки и доли в двух региональных производителях цемента. Через Mubadala Fund (оценка активов - $10 млрд.) власти ОАЭ экспериментируют с более рискованными инвестициями. В сентябре фонд заплатил $1,35 млрд. за 7,5% фонда private equity Carlyle Group.

Чтобы снять напряжение, американцы и европейцы настаивают на раскрытии информации о себе суверенными фондами. Встречаясь в октябре в Вашингтоне, лидеры G7 обратились к МВФ с просьбой рассмотреть этот вопрос - хотя не совсем ясно, что в силах МВФ. Цель - не допустить жестких мер со стороны американских или европейских законодателей. "Мы опасаемся излишне резких движений, протекционизма, возведения барьеров со стороны США для юридически чистых инвестиций", - говорит помощник министра финансов США по международным вопросам Клэй Лоуэри. Впрочем, трудно будет настаивать на большей прозрачности суверенных фондов, не требуя того же от хеджевых или private equity. Лучше всего, если бы суверенные фонды решили, что открытость отвечает их интересам.

Больше всех пострадать от возрастающей мощи этих игроков может доллар. Если они вдруг уйдут из гособлигаций США, начнет рушиться его главная опора. К тому же суверенные фонды явно предпочитают развивающиеся рынки, так что удар получится еще сильнее. "Зачем нужны активы, деноминированные в дешевеющей валюте?" - задается вопросом экономист из Merrill Lynch Алекс Пателис.

Пока фонды действуют осторожно. Например, готовить сделку по NASDAQ Дубай начал с подключения вашингтонских лоббистов и информирования о ней ключевых фигур в конгрессе. "Мы же не дома, - говорит Сауд Баалави, глава инвестфонда Dubai Group, контролируемого правителем эмирата. - Хочешь не хочешь, надо подстраиваться".

- При участии Чан Чичу, Пекин, Ассифа Шамина, Сингапур, Стэнли Рида, Лондон, Джейн Сэссин и Эмили Торнтон, Нью-Йорк, и Джейсона Буша, Москва.