Сразу же после событий 11 сентября 2001 года наблюдатели были удивлены, тем, сколько стран и с какой синхронностью (иногда — в несколько часов), как это было, например, с ФРС и ЕЦБ, снизили процентные ставки — США, еврозона, Великобритания, Швейцария, Канада, Швеция, Япония, Дания и др. При этом сами США снижали ставку за короткое время несколько раз.

Более того, для стабилизации курса доллара ФРС и ряд центральных банков достигли соглашения об ограничениях по операциям с долларами в первые дни работы рынков после 11 сентября. Одновременно была предоставлена дополнительная ликвидность рынку для снятия паники. Так, ФРС открыла «линии своп» ряду центральных банков (ЕЦБ, Великобритании, Канаде) на сумму около 100 млрд долларов, предусматривавшие обмен национальных валют на доллары. Еще около 300 млрд долларов было добавлено в финансовую систему через покупку ФРС и ЕЦБ различных финансовых активов. Главная задача состояла в том, чтобы не допустить кризиса ликвидности и остановить панику.

Важнейшую роль сыграли механизмы рефинансирования, объемы которых были резко расширены. Только за 12 сентября объем ресурсов, полученных коммерческими банками у ФРС через «дисконтное окно», превысил средние показатели обычных дней более чем в 200 (!) раз.

Для приостановления падения курсов акций была использована и совсем нетрадиционная мера, явно не относящаяся к рыночным методам регулирования — сами участники рынка (хедж-фонды и др.) добровольно ввели самоограничения по коротким операциям. Американский фондовый регулятор — Комиссия по ценным бумагам и биржам (Security Exchange Commission, SEC) поощрила данную инициативу. Напомним, что короткие операции (т. е. принятие обязательств на продажу бумаги часто при ее фактическом отсутствии у продавца и покупку ее затем на рынке по более низкой цене для выполнения этих обязательств) являются одним из основополагающих элементов финансовых спекуляций и всего финансового рынка. Их эффект мультиплицируется при использовании дополнительных средств — заемного плеча. При этом в условиях игры на понижение эти операции носят дестабилизирующий характер, все дальше толкая рынок вниз.

Ставка рефинансирования в России продолжает играть чисто фискальную роль и лишь идет вслед за рынком, вместо того чтобы его формировать. Так как доминирующую роль на российском фондовом рынке играют нерезиденты, то для них важна ставка рефинансирования в материнских странах, откуда они привлекают ресурсы для инвестиций. Поэтому даже если наша ставка и заработает, то эффект будет размываться иностранным участием. Это тем более ощутимо, когда внутренние механизмы формирования ликвидности развиты недостаточно и все большую роль начинают играть внешние источники финансирования, на которые опирается российский бизнес, чей внешний долг постоянно растет (см. график).

В связи с этим возникают принципиальные задачи системного характера по усилению внутренних основ формирования ликвидности и финансирования экономического роста в стране. ФСФР некоторое время назад приступила к реализации мер по развитию национального компонента фондового рынка, однако эти усилия недостаточны. И хотя иностранное участие неизбежно в условиях глобализации, основу зрелого рынка должны составлять неспекулятивные ресурсы и национальные участники. В ряде стран это удается обеспечивать. По данным минфина Японии, доля иностранных инвесторов не превышает 4% капитализации национального фондового рынка.

Вообще же, если речь идет не о спекулятивном капитале, а о реальных инвесторах, то, как правило, присутствуют предпочтения своего рынка (явление, получившее название home bias — домашние преференции).

Вопрос направлений и степени глубины проникновения иностранных инвестиций в национальную экономику в ведущих мировых странах выводится сейчас на уровень важнейших государственных решений. Так, Комитет по иностранным инвестициям в США (Committee on Foreign Investment in the United States), который создается в 2007 году, будет состоять из 14 участников — кроме экономических министров это будут министр обороны, министр национальной безопасности (в ранге заместителя председателя комитета), государственный секретарь, генеральный прокурор, помощник президента по вопросам национальной безопасности.