Венчурные фонды, напрямую связанные с развитием инновационных технологий, существуют в России уже более десяти лет, однако так и не стали полноценным бизнесом из-за высоких рисков, длительных сроков окупаемости инвестиций и недостаточного спроса со стороны крупного бизнеса на инновационные разработки. Эксперты уверены, что на сегодняшний день дать толчок развитию «венчурной индустрии» сможет лишь государство.

ВЕНЧУРНАЯ ИСТОРИЯ

«Венчурный» происходит от английского «venture» — «рискованное предприятие или начинание». Основная цель венчурных инвестиций — извлечение прибыли из повышения капитализации предприятий, использующих прорывные технологии. Первые венчурные фонды в России появились еще в 1994 году по инициативе Европейского Банка Реконструкции и Развития (ЕБРР). Цель их создания определялась как «оказание содействия укреплению приватизированных компаний посредством прямых инвестиций в акционерный капитал». Вслед за ЕБРР к этому процессу подключилась Международная финансовая корпорация ( International Finance Corporation, IFC) и Американское агентство по международному развитию. Однако после августовских событий 1998 года, связанных с девальвацией рубля и кризисом ликвидности финансового рынка, из 50 созданных венчурных фондов в России осталось не более десятка. Согласно исследованиям Российской ассоциации венчурного инвестирования (РАВИ), именно в период с 1998 по 2000 гг. большинство фондов свернуло свою деятельность в России.

Сейчас объем венчурных инвестиций в России не поддается достоверной оценке, поскольку официальной статистики не ведет ни одна организация, включая Российскую ассоциацию венчурного инвестирования (РАВИ). По оценкам экспертов, сегодня в России действует порядка 30 венчурных фондов, в том числе один в Уральском федеральном округе — Южно-Уральский венчурный инвестиционный фонд «Инновации. Технологии. Развитие». Он учрежден еще в 2004 году Южноуральской инвестиционной компанией (ОАО «Южуралинвест»), Челябинским областным объединением работодателей «ПРОМАСС» и Южно-Уральским государственным университетом. Основные задачи инновационного предприятия были определены так — формирование пакетов перспективных инвестиционных проектов, разработка их бизнес-планов, привлечение финансовых средств для финансирования проектов и создание инфраструктуры инновационной деятельности.

Президент «ПРОМАССа», депутат Госдумы РФ Валерий Панов: «Острая необходимость в развитии отечественных передовых технологий есть. Нам нужно преодолеть зависимость от западных технологий. Сегодня поставки программного обеспечения, запчастей для различного оборудования осуществляются из-за рубежа, в то время как мы сами можем производить такую продукцию».

Другой вопрос — бизнес-аспект. Привлечь инвесторов, как показал опыт южноуральского фонда, не так-то просто. С одной стороны, есть наглядный пример развития инновационной индустрии в западных странах, где доходность венчурных инвестиций может достигать 50-70% годовых, а то и выше. Существование мировых грандов IT-индустрии — Microsoft, Dell Computers, Hewlett-Packard, Intel, Apple — стало возможным именно благодаря венчурным инвестициям на начальном этапе развития. Рост стоимости компаний и, как следствие, прибыли инвесторов, вложенных в соответствующие венчурные фонды, достигал 1000%.

Российские фонды о таких показателях пока могут только мечтать. В Южно-Уральском венчурном фонде признают, что повышенного интереса со стороны инвесторов нет: этапы предварительной экспертизы и бизнес-планирования прошли десять инновационных проектов, однако ни одним из них пока не заинтересовался ни один частный инвестор.

КТО НЕ РИСКУЕТ…

Президент «ПРОМАССа» Валерий Панов уверен, главным тормозом развития венчурной индустрии в регионе является отсутствие интереса к ней частных предпринимателей, или, как их традиционно называют на западе, «бизнес-ангелов», которые не хотят инвестировать в фонды из-за длительного срока окупаемости и больших рисков. «К примеру, инвестор вложился в строительство дома, и уже через 1-2 года может уверенно рассчитывать на прибыль, так как жилая недвижимость почти всегда востребована. В то же время, инвестировав в венчурный фонд, инвестор сможет получить доход в среднем через 7-10 лет», — говорит он. Именно столько времени, как правило, нужно на реализацию «старт-апов». Например, управляющая компания «Мономах» (Новосибирск) развивает несколько небольших венчурных проектов объемом до $10 млн. Один из них — разработка субстанции антиретровирусного препарата для лечения ВИЧ-инфицированных больных. Как рассказали в «Мономахе», сроки этого проекта просчитать сложно, процесс может занять порядка 10 лет, а то и больше.

Заместитель руководителя федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР) в УрФО Игорь Кузьмин: «Венчурные проекты ценны своей идеей, которую, купив сегодня за копейки, сможешь продать в будущем за миллионы. Однако доход от вложений в фонды инвестор сможет получить спустя годы, а может вообще не получить ничего в случае неудачи инвестиционного проекта. Риски вложений очень высоки, если инвестору незнакома область применения конкретного инвестиционного проекта. Здесь нельзя поставить Stop Loss (приказ, ограничивающий убытки в процессе ведения торговли на Forex) или ограничить убытки коротким хеджем, как на фондовом рынке». А руководитель венчурных проектов управляющей компании «Тройка Диалог» Олег Кужиков подчеркивает: «Именно существующая благоприятная структура фондового рынка и рынка недвижимости осложняет привлечение инвесторов в венчурные проекты. Поэтому никто не хочет заниматься тяжелой, грязной и неблагодарной работой по построению бизнеса «старт-апов».